Зеленский, полностью оторвавшись от действительности, расслабляется в теплой ванной – Сергей Гайдай

- После смягчения карантинных условий уже можно делать определенные промежуточные выводы. Как бы вы оценили «антикоронавирусную» тактику центральной власти?

- Я считаю, что все текущие и глобальные проблемы состоят в том, что лично Зеленский (вряд ли его команда) не понимает реального устройства нашего государства. Именно это — корень всех проблем. Если бы меня попросили одним словом охарактеризовать украинское государство, я бы ответил: теневое. От чего тень? Дело в том, что существует ширма для всего мира. В этой ширме есть президентская власть, Конституция, Верховная Рада, различные государственные институции, а в реальности все совершенно по-другому. И если говорить честно, то политический класс у нас – не класс вовсе, создающий среду обитания для того, чтобы народ находился в цивилизованных рамках и был не мировым лузером, а достойным участником мировой гонки. Парламент у нас, например, —  это не структура, которая вырабатывает законы, помогающие нам жить, а биржа, на которой различные финансово-политические группировки торгуются за те или иные персональные преференции. У президента сейчас, к слову, самые крутые финансовые потоки в руках. Правда, Зеленский, скорее всего, не знает, как с этим всем управляться, зато предыдущие знали прекрасно, особенно Петр Алексеевич Порошенко, который всю жизнь мечтал получить такой контроль...

Читайте также: Бывший премьер-министр рассказал о влиянии приспособленцев на Зеленского

- Вы обращаете внимание на теневое существование государственных институций. А общество разве находится в иной плоскости бытия?

- Нет. У нас преимущественное большинство процессов — теневые и общество тут также не является исключением. Поэтому, когда государство объявило карантин, формально люди приняли, что он есть, а в реальности установленные правила игнорировались. Тут можно провести параллель с теневой экономикой. Есть официальная статистика, согласно которой Украина — очень бедная и очень неблагополучная страна. И когда иностранцы приезжают в Киев, они ожидают увидеть что-то среднее между Гондурасом и Зимбабве, а видят такие иномарки, которых нету даже в их более чем благополучных государствах. У нас от 60 до 80% экономики живет в тени. Мы все привыкли к теневой жизни. Привыкли, что любая организация имеет теневую и официальную бухгалтерию. То есть, теневая жизнь нас настолько пропитала, что мы даже представить себе не можем другой формат существования. Так вот, карантин тоже попал в эту теневую зону. Официально мы все соблюдали карантин, носили маски, а неофициально — все как могли, так и крутились: от парикмахера, который работал для избранных, до фирм и строек, которые, худо-бедно маскируясь, продолжали работать. Поэтому, когда украинцам сказали об ослаблении карантинных мер, это было лишь тем, чем мы уже и до этого преспокойно жили.

- А когда и государство, и общество сбросят маски? Или на этом временном отрезке это нереально в принципе?

- Теневое государство прекратится тогда, когда Зеленский, наконец, поймет, что его главная историческая задача состоит не в том, чтобы сидеть в кабинете Порошенко, Януковича и Ющенко, а в том, чтобы, не жалея сил и времени, демонтировать теневое государство и построить нормальное, публичное государство, в котором все законы как видятся, так пишутся и выполняются всеми безо всяких там исключений. В таком государстве карантин — это карантин для всех и каждый нарушитель, будь то друг президента или простой обыватель будут одинаково наказаны. У нас, давайте называть вещи своими именами, карантин существовал только для тех граждан, которые сами для себя понимали, что в сложившихся условиях лучше посидеть дома.

- Историческую миссию по демонтажу теневого государства возможно выполнить за один президентский срок?

- Уверен, что тут даже и пять лет не надо. Справиться вполне реально и за один год.

- Что или кто мешает это сделать Зеленскому?

- Мешает отсутствие у него понимания исторической миссии, а также отсутствие необходимого мировоззрения и политической воли.

- А куда испарилась политическая воля или ее и не было на самом деле изначально?

- Когда у человека нет глобального видения, система берет его в оборот и, условно говоря, превращает в винтик. Самое сильное оружие системы — это ранее разработанные законы и процедуры, которым президент вынужден подчиняться. Вот, скажем, он говорит, дескать, ребята, я не хочу сидеть в этом офисе, а ему отвечают: «Извините, процедура предполагает, что кабель безопасности связи подходит именно к этому кабинету». Кстати, декларация о намерении переехать с Банковой была хорошим тестированием, которое Зеленский с треском провалил. И тут он, кстати говоря, не первый. Знаете, кто был первым в этом плане?

- Если включить логику, то Ющенко.

- Да, это был Виктор Андреевич. Он, пришедший к власти на неимоверной эмоциональной волне Майдана, очень хотел сменить место рабочей дислокации, но система четко и без обиняков сказала: «Будешь сидеть здесь». А все остальные даже и не хотели съезжать с Банковой... Порошенко, например, вполне устраивал кабинет Януковича, в том числе его оставшиеся малахитовые атрибуты на рабочем столе. Кстати, тут можно провести аналогию с Саакашвили, который из всех госучреждений всех выселил и поселил в новые места. И это не просто так. Это — четкий индикатор того, что человек действительно хотел демонтировать старую криминальную систему. Между прочим, политические противники Саакашвили, которые так мечтают его посадить, живут в построенной им системе, поскольку другую построить просто не в состоянии.

- Каким должен быть стартовый инструмент демонтажа порочной системы?

- Для начала надо взять структуру правительства и вместо 20 министерств оставить пять. Каких? Тут надо садиться и предметно разбираться.

- А готово ли общество к тому, что его вырвут из привычной системы координат и окунут в совершенно другую во всех смыслах?

- Коммуникация с обществом именно в данном случае — это вторичная проблема, а первичная — реальная готовность менять реальность. Лично я сейчас не вижу реальной способности и желания власти менять существующую действительность. А обсуждать без этого коммуникативные способности власти абсолютно бессмысленно.

- Откуда оторванность власти от реальности и что может изменить положение вещей?

- Если мы говорим о власти, то я бы говорил только о Зеленском. Ну, вот честно, все зависит только от него одного и на нем все сконцентрировано. Именно он является главным человеком, который определяет, почему все вокруг него действуют так, а не иначе. Однако Зеленский как не был политиком, так им и не стал. Очевидно, что с тем, чтобы стать политиком, необходимо обладать особым мышлением, которое у нынешнего президента, вероятнее всего, отсутствует как вид.

- При этом, такое мышление, по вашим же словам в наличии у экс-президента Грузии, которого Зеленский пригласил во власть. Кстати, как думаете, сам принимал это решение?

- Думаю, нет, не сам. Моя гипотеза состоит в том, что рядом с Зеленским есть группы влияния и в какой-то момент одна из них убедила его в том, насколько у нас все плохо и что срочно нужно искать палочку-выручалочку. На эту роль палочки-выручалочки был выбран Саакашвили. Но когда речь шла о «приземлении» Саакашвили в правительстве, оперативно активизировалась другая группа влияния, которая сделала все, чтобы это назначение не состоялось. В итоге Зеленский оказался в весьма трудном положении и в ходе долгих мучений нашел решение о пристраивании экс-президента Грузии в Офисе президента. Единственное, что я до сих пор не понимаю, действительно ли Зеленский, давая Саакашвили определенные рычаги власти, готов любое его решение воспринимать как приоритетное, или в итоге все утонет в интригах президентского окружения? А окружение Зеленского, к слову, в большинстве своем воспринимает Саакашвили как угрозу, фактор деструкции и чуждый элемент.

- Национальный совет по реформам, исполнительный комитет которого теперь возглавляет Михаил Саакашвили — это декорация или площадка, где принимаемые решения будут иметь практическую реализацию на всех уровнях?

- До прихода в этот Совет Саакашвили, это, вне всякого сомнения, была имитация деятельности на фоне красивых декораций. Как все будет теперь, откровенно говоря, не знаю. Не готов делать в этой части никаких прогнозов, поскольку Саакашвили — это очень непредсказуемая фигура.  Он может устроить мирового уровня скандал, как было при Порошенко, желающем сделать из него свадебного генерала, а может предпринять неожиданные ходы, позволяющие совершать конструктивную и полезную для страны деятельность.

- Если абстрагироваться от Саакашвили, как бы вы оценили в целом кадровую политику действующего главы государства?

- Кадровая политика всегда отражает цели и задачи первого лица. Пока что Владимир Зеленский набирает вместо реформаторов и кризис-менеджеров, готовых к качественно-радикальным действиям, друзей и знакомых, друзей знакомых знакомых, которые каждый по отдельности и все в целом — лояльная и послушная серая масса. Единственный неудобный человек, который хоть иногда говорил президенту в лицо «нет», был Андрей Богдан, которого вовремя устранили. Сейчас же мы наблюдаем классическую картину: президент пребывает в теплой ванной, в которой даже мысли о том, чтобы что-то реально менять в ржавой, уродливой, закостенелой системе не приходят.

- Видите ли вы предпосылки для укоренения властной монополии Зе-команды по итогам осенних муниципальных выборов?

- Глядя на то, как развивается конфликт, возникший между зачатками нашего местного самоуправления и властью в лице Зеленского, прихожу к заключению, что если и дальше президент будет не понимать и не слышать сигналы из регионов, все для него и его партии закончится весьма плачевно. Владимир Зеленский, если он реально хочет что-то изменить, с одной стороны, должен безжалостно демонтировать старое государственное тело, а с другой — построить новую структуру, которая предполагает наличие двух властей в этой стране. Первая власть — компактная центральная, решающая большие глобальные задачи (дипломатия, оборона и так далее), а вторая — крепкая местная, которой следует отдать львиную долю полномочий для обустройства «под ключ» среды обитания отдельных громад.

Непонимание этого всего может оказаться по итогам осенних выборов для Зеленского и его партии не просто холодным — ледяным душем. Почему? Потому что, если первоначальным преимуществом партии Зеленского перед старыми политическими проектами было то, что они новые, то нынешняя борьба с оформившимися центрами влияния в виде мэров и местной элиты в целом, может быть не такой уж и радушной, поскольку эти люди стоят куда ближе к интересам отдельно взятого города, поселка или села и имеют там влияние, которое может быть на порядок сильнее президентского.

Наталия Ромашова

Читайте также: «Антиколомойский» в законе: когда нет банка, но может быть компенсация