Психолог Татьяна Воропаева: Я не исключаю, что "луцкого террориста" могли использовать вслепую так называемые кремлевские специалисты

Вчера, начиная с самого утра и до вечера так называемый луцкий террорист держал в напряжении фактически всю страну. У каждого преступления есть мотив. Где он кроется в этой конкретной ситуации? 

Сложно сказать однозначно... Я не могу утверждать, больной это человек или же нет, тут нужна экспертиза — психологическая и психиатрическая. Однако то, что человек жаждет, скажем так, экстремальных ощущений, переживаний и эмоций , мне лично очевидно. Он — определенный авантюрист, желающий самоутвердиться. Что еще добавить? Человек, пребывающий в состоянии прострации. Человек, чьи потребности не удовлетворяются достаточно длительное время. Плюс к этому — депрессивные переживания и опять-таки стремление самоутвердиться. Кстати, я прочитала фрагмент его книги и меня поразила одна фраза: «Я не могу не быть преступником». Причем, что немаловажно, слово «преступник» он написал с большой буквы. Это - ни что иное, как самоопределение. В своей книге он также пишет, что только человек, который что-то может, имеет глубину, а Бог — это отражение себя в зеркале. То есть, у него очень высокая самооценка, которая на самом деле, скорее всего, не соответствует реальной жизни. Это несколько странно, поскольку семья у него нормальная: отец - кандидат наук, мама — учительница... 

Которая погибла в ДТП. 

Да, я слышала об этом в новостях. Погибла в 2013 году. Но, как бы там ни было, «луцкий террорист» - это очень сложный человек с очень сложными переживаниями и чувствами. Одни говорят, что он пребывал на учете в психиатрическом диспансере, другие это опровергают, но совершенно понятно, что нарушения там есть, а с такими людьми необходимо работать на опережение — диагностировать их и обращать на них особое внимание. Возвращаясь к вашему первоочередному вопросу, мотив, я считаю — это жажда славы и самоутверждения. 

Насколько эти желания могли быть доминирующими? Иными словами, как далеко он мог зайти и готов ли он был действительно подорвать автобус, как декларировал? 

С учетом того, что я лично не видела человека, не общалась с ним, могу только выдвигать гипотезы. Так вот, я считаю, что ситуация была 50 на 50. В принципе, он мог бы пойти на подрыв автобуса. Но он - игрок по жизни и это четко видно. Поэтому, он выжидал: будет реакция на его ход или не будет. На крайние меры он, имея реальное, боевое оружие, думаю, пошел бы наверняка. 

Что, на ваш взгляд, послужило «спусковым крючком» для таких действий: гибель матери, пребывание в местах не столь отдаленных, обида на окружающих, которые не замечали его «божественных» достоинств? 

Понимаю, на что вы намекаете. Но это в нашем понимании, у него, грубо говоря, поехала крыша. В его же представлении, он делает все не просто правильно — гениально. Из той же книги видно, что гибель мамы стала для него личной драмой, а у людей, которые потеряли так трагично близких, отсутствует страх перед смертью. Логика такова: мой дорогой человек уже на том свете и ничего страшного не произойдет, если я тоже там скоро окажусь. Мне кажется, в нем скопилось все: желание избавиться от депрессивного шлейфа, тюремного опыта и чем-то прославиться. Вот только инструментарий для достижения этой славы в его арсенале один: преступно-экстремальный и агрессивно-авантюристский. Словом, в его сознании, вероятнее все сплелось в один клубок и подтолкнуло его к таким действиям. Вместе с тем, я не исключаю, что его могли использовать вслепую так называемые кремлевские специалисты. 

На чем основано подобное предположение? 

На том, что синхронно с событиями в Луцке по всей стране были зафиксированы звонки о минировании различных административных зданий и вероятных терактах. Тут «отличились» Киев, Днепр, Харьков, Запорожье. Поэтому даже больше чем на 50% я думаю, что «луцкого террориста» могли вести к этому либо какому-то другому акту. 

Люди провели в закрытом пространстве без воды более десяти часов. Как вы считаете, если бы между непосредственно заложниками из-за высочайшего эмоционального напряжения начались споры, это могло сыграть фатальную роль? 

Вне всякого сомнения. Судя по всему, он очень хладнокровный человек. Тем более, прошу прощения за сленг, у него было столько «ходок» в тюрьму, а это даром не проходит. Поэтому, хладнокровие присутствует, просто в данном случае доминирующую роль сыграл авантюризм. Не знаю, правда это или нет, но в СМИ проходила информация о том, что пассажиры были прикованы наручниками, поэтому он себя определенным образом застраховал от «бунта на корабле». Это позволяло ему отслеживать все, что происходит вокруг автобуса, оперативно знакомиться с новостями и даже стрелять по полицейским дронам. 

Некоторые ваши коллеги акцентируют на том, что психологический портрет Максима Кривоша не включает такого чувства, как эмпатия. Вместе с тем, после непродолжительного разговора с президентом Зеленским он выпустил женщину пожилого возраста, беременную и подростка. Откуда эти эмоциональные качели на фоне хладнокровия? 

Судя по тому, какой фильм он избрал для того, чтобы президент презентовал его на всю страну, у него чувство эмпатии, как, впрочем, у многих бывших заключенных, было направлено на животных, а не на людей. Тут, по всей видимости, на первом месте стоит желание самоутверждения. И, конечно же, когда ему звонит сам президент, который выполняет хотя бы одно его требование, это ему чрезвычайно льстит и он в своих глазах уже выглядит полноценным победителем. Кстати, я считаю неплохо, что президент пошел на этот шаг, поскольку жизнь людей — превыше всего. Что касается эмпатии, то если она у нашего «героя» и есть, то очень суженная. 

О чем могут свидетельствовать требования «луцкого террориста» признать себя террористами в законе к священикам, политикам и олигархам? 

Именно эти политические аспекты вынуждают меня думать о том, что его кто-то вел. Если бы они были реализованы, то можно сказать, что наше государство определенным образом нивелировало бы свои фундаментальные основы. Не думаю, что это были его личностные желания, хотя он, вне всякого сомнения, человек не глупый, хотя и пишет с ошибками. Тем не менее, меня не покидает подозрение, что у него были кураторы, о которых он, возможно, и не подозревает. Таких людей очень часто используют втемную. Они думают, что ухватили Бога за бороду, являясь на самом деле марионетками в чужих руках. Они полагают, что обладают сильной волей, однако из этой самой воли легко можно вить веревочки. 

Если учесть отношение рядовых украинцев к политикам, олигархам, судьям и так далее, как считаете, не может ли в обществе возникнуть сострадание к злоумышленнику и если да, какие это может иметь последствия? 

Сочувствие действительно может возникнуть, однако еще более опасным является то, что могут быть повторы этого сценария. Условно говоря, последователи «луцкого террориста» могут тоже совершать нечто подобное, попутно выдвигая требования к президенту — человеку, который руководит огромной страной. Повторы этой истории — самое ужасное, что может быть. А, как правило, стокгольмский синдром присущ людям, которые были в опасности. У нас таких более чем достаточно… Сочувствовать ему будут люди депрессивные, а также те, кто стремится бороться с системой, не имея при этом своих инструментов для этого. Поэтому, наши правоохранители непременно должны пересмотреть свою тактику, сделав акценты на упреждение подобного рода преступлений, потому что схожие инциденты, помимо всего прочего, подрывают имидж Украины как внутри страны, так и вне ее пределов. 

Вы говорите о превентивных мерах. В каком формате они должны быть оформлены? Это должно быть отдельное подразделение при Минюсте или...? 

Да, этим по логике вещей на серьезном уровне должно заниматься Министерство юстиции. Те люди, которые отсидели, да еще и не один раз не должны выпадать из «прицела» соответствующих властных структур. Он ведь написал такую красноречивую книгу, ну как, спрашивается, этого можно было не заметить? В поисках ответа на этот вопрос закрадывается конспирологическая версия о том, что его могли использовать с определенной целью и во внутренних политических играх. Такие люди с неустойчивой психикой, как этот «Максим Плохой», очень ведомые. 

И таких людей может быть вскоре намного больше на улицах, ведь решение о закрытии психиатрических лечебниц никто не отменял. 

Ой, это вообще катастрофа. Нельзя, вот просто нельзя это делать и если еще есть возможность, нужно упразднить решение о закрытии психиатрических лечебниц! Я сама несколько раз недавно видела людей, совершающих явно неадекватные действия… 

Что за действия и где они совершались? 

Это было в метро. Парень был явно не в себе. Он, скорее всего, видел ситуацию такой: сверху прорвало трубу и он ее усердно закручивал на уровне поручней, где люди держатся. Вот он закручивал, закручивал, продвигаясь по всему вагону, отметая мнимые брызги от людей. В принципе, ничего ужасного он не делал, просто касался к разным людям, «спасая» их от воображаемой воды, но картина была та еще. 

Нам сегодня ни в коем случае нельзя закрывать психиатрические больницы, в которых, да, пусть не лечат, но, по меньшей мере, дают существенное послабление симптомов. 

К тому же, не стоит забывать о том, что в стране продолжается война. Даже нормальные люди тяжело переносят эту продолжительную депрессию и стрессы, чего уж говорить о людях, которые побывали в зоне боевых действий. Государству необходимо уделять на порядок больше внимания реабилитации наших воинов с тем, чтобы они находили себя в мирном обществе. Тут должен быть составлен большой, комплексный план работы, которая, среди прочего, должна непременно предусматривать функционирование психиатрических лечебниц, а не их закрытие. 

Сколько должна длиться реабилитационная программа для людей, вернувшихся из зоны ООС? 

Думаю, не менее шести месяцев в активной фазе. А потом необходимо продолжать работу на уровне кураторов. То есть, нужно помогать людям найти себя в новой профессии, отсеивать боязнь создания семьи, если у них ее еще нет и так далее. Специальную службу, которая координировала бы деятельность многочисленных государственных и частных психологических центров, необходимо создать при правительстве. Работа с воинами ООС, их семьями, друзьями должна была быть у нас организована буквально с первого дня войны. И тут, кстати говоря, не обязательно изобретать велосипед. Можно заимствовать опыт США после войны во Вьетнаме. В Соединенных Штатах, кстати, до сих пор работают эти психологические службы, которые являются весьма и весьма эффективными. 

В начале нашего разговора вы сказали о том, что президент Зеленский поступил правильно, выполнив требование «луцкого террориста». Почему, правильно? Спрашиваю, поскольку многие критикуют данное решение главы государства, дескать он поступил, как живой человек, тогда как должен действовать как гарант безопасности с «толстой кожей». 

Откровенно говоря, когда я узнала о шаге президента, меня преодолевали противоречивые чувства. Сразу я выступила категорически против… не должен президент вести переговоров с террористами. Однако потом, подумав, взвесив все и поставив себя на место людей, находящихся в том автобусе, а также их родных и близких, я поменяла свое мнения. Скажем так, на 51% Зеленский поступил правильно, потому что только после его непосредственного вмешательства мы увидели реальные подвижки. Но безусловно, такой шаг был очень опасным, поскольку, не дай Бог, может пойти волна по стране. Завтра могут опять захватить заложников и что-то требовать от президента или других высокопоставленных чиновников. А что это? Это — издевательство над государственными институтами. После случая в Луцке силовые структуры должны сделать «разбор полетов» с тем, чтобы не допустить больше того, чтобы первые лица страны шли на поводу у террористов. 

Наталия Ромашова 

Фото: гордон.юа