То, что у нас сейчас происходит – это «жлобономика» - эксперт Алексей Кущ

- В монобольшинстве открыто заговорили о вероятной отставке трех министров: финансов, экономики и энергетики. Правильно ли менять правительственные фигуры на кризисной переправе и какие сигналы после этого должно уловить украинское общество и внешние партнеры нашей страны?

- Говорить «оптом» о трех перечисленных министрах апориори нельзя, поскольку эти три фигуры на шахматной доске имеют каждый свой кейс. Если говорить о министре финансов, то в данном случае я считаю, что его отставка — это единственно верное решение, которое может принять действующая власть. Почему? Потому что за последний месяц министерство финансов перешло вообще все красные линии, которые только можно было перейти.

Читайте также: Аналитики рассказали, каким будет курсу доллара осенью в Украине

Но что сейчас происходит? Пока во всех телеэфирах обсуждают активизацию экстремизма на улицах, в тишине высоких кабинетов проводятся финансовые операции, вызывающие колоссальное количество вопросов у людей, глубоко анализирующих, в частности политику Минфина. О чем речь? Министерство финансов за последний месяц внепланово выкупило у наших внешних кредиторов долги будущих периодов, которые Украина в нынешнем году не должна была погашать. В июле Украина успешно запустила выпуск еврооблигаций $2млрд на достаточно длительный срок под процентную ставку 7%. Вместо того, чтобы использовать эти ресурсы на стимулирование экономики, повышение социальных стандартов, оно из этих двух миллиардов долларов 800 миллионов тратит на досрочный выпуск наших евроооблигаций со сроком погашения в 2021-2022 годах. Это - «уникальная» ситуация, потому что в условиях кризиса нормальный министр финансов договаривался бы о реструктуризации долгов.

Кстати, таким путем пошла Аргентина, которой простили 45% задолженности. А что делает наш министр финансов? Он досрочно выкупает долги будущих периодов, которые сегодня абсолютно никто не заставлял погашать. При этом, Минфин выкупает эти ценные бумаги за 105% от номинала, доплачивая почти пять процентов премий кредиторам на вторичном рынке. Вот вам и разница: министр финансов Аргентины — минус 45% долгов, а министр финансов Украины — плюс 5% премий для внешних кредиторов.

- Если говорить обобщенно, то при каких обстоятельствах страны досрочно выкупают свои долги?

- Это происходит тогда, когда страны, грубо выражаясь, бесятся с жиру: есть профицит бюджета, решены все инфраструктурные, экономические и социальные проблемы и денег настолько много, что их просто некуда девать. Но мы ведь, напротив, переживаем сейчас беспрецедентный по своему масштабу экономический кризис. При этом, в августе происходит вообще кричащий случай: Минфин выкупает на вторичном рынке почти на $300 млн так называемых ВВП-варрантов (ценная бумага, дающая держателю право покупать пропорциональное количество акций по оговоренной цене в течение определенного промежутка времени, как правило, по более низкой по сравнению с текущей рыночной ценой, - Ред.), выпущенных в Украине в рамках реструктуризации долга 2015 года, когда министром финансов была Яресько.

Эти варранты вообще не входят в структуру нашего внешнего долга и проценты по ним насчитываются только в случае, если украинская экономика демонстрирует рост три и более процента. То есть, Украина увеличила в августе обязательства по реальным бумагам, нарастив внешний долг с тем, чтобы досрочно выкупить, простите, мусорные бумаги, которые не входят в «тело» госдолга. Поэтому наш министр финансов вполне может претендовать на «шнобельскую премию» по экономике.

Причем, схема, которую использовал Минфин, потрясает. Украина выкупила 10% своих ВВП-варрантов, выпущенных в ходе реструктуризации внешнего долга за счет средств американского финансового холдинга J. P. Morgan, который взамен получил еврооблигации на 328,8 млн долларов с доходностью 7,75%. Если простыми словами объяснить эту сделку, получаем обычный обмен варрантов на еврооблигации, в котором Минфин выступил в роли банального транзитера. В итоге, Украина получила в актив варранты и в пассив – увеличенные обязательства по своим еврооблигациям.

Зачем при этом привлекли J.P. Morgan? Тут, скорее всего, сыграло свою роль желание чиновников перестраховаться и показать, что выкуп варрантов был произведен не за счет бюджетных средств (для этого нужно вносить изменения в текущий госбюджет), а с помощью нового займа (для этого вносить изменения в бюджет не нужно). Иными словами, Минфин для выкупа варрантов произвел дополнительный выпуск своих еврооблигаций, которые погашаются 1 сентября 2020-го года! То есть, ценные бумаги побыли в обращении считанные дни. Кроме желания провести операцию по выкупу варрантов в обход внесения изменений в бюджет, любые другие причины этого «схематоза» не просматриваются в принципе.

При этом, хотел бы особо подчеркнуть, что эта схема, как говорил Кравчук, прошла между капелек действующего законодательства, поскольку формально никто ничего не нарушил.

- Таким образом, по вашим словам, Министерство финансов, вместо того, чтобы инвестировать в экономику, выступало донором внешних кредиторов, верно?

- Так и есть. Наш Минфин за последние два месяца в общей сложности влил в карманы внешних кредиторов более $1 млрд.

- А есть вразумительное пояснения, почему так произошло?

- Потому что у нас в Украине действует колоссальное лобби внешних кредиторов, под влиянием которых находится и Минфин. Более того, сегодня существуют вполне обоснованные опасения, что из кабинетов наших высокопоставленных чиновников вытекает инсайдерская информация о тех или иных финансовых операциях общегосударственного значения. Все эти риски должны тщательно изучить правоохранительные органы. С тем, например, чтобы увидеть, кто конкретно стоит за описанной мной операцией с варрантами, нужно выйти на внешних бенефициаров. Но этим никто почему-то не хочет заниматься.

- Вы утверждаете, что Минфин находится под внешним управлением. Предположим, Сергея Марченко уже «ушли» с занимаемой должности. Изменится ли что-то от изменения фамилии профильного министра?

- Безусловно, кроме замены непосредственно персоналий, необходимо проводить также институциональные изменения. Прежде всего, нужно ликвидировать Агентство управления внешним государственным долгом, созданное при Министерстве финансов и являющееся «крышей» всех этих, мягко говоря, мутных операций с госдолгами. После того, как эта структура появилась при Минфине, Минфин стал постепенно превращаться из органа-хранителя государственных денег в торговца ценными бумагами.

Кстати, у нас существует стереотип, что, дескать, есть большие проблемы с доходами в условиях кризиса. На самом же деле, еще больше, чем с доходами, у нас проблемы с расходами. Остатки на едином казначейском счете за июнь-август текущего года значительно превосходят остатки за аналогичные периоды предыдущих лет. Почему сложилась такая ситуация? Да потому, что Министерство финансов просто не умеет, подчеркиваю трижды, не умеет тратить эти деньги в пользу экономики.

- Предводителя отечественной экономики господина Петрашко тоже, исходя из слов руководителя фракции «Слуга народа» Давида Арахамии, собираются сделать министром с приставкой «экс». Его, есть за что?

- Что должно собой представлять Министерство экономики? Прежде всего, управленческий центр государственными предприятиями, обладающий в целом определенными регулятивными функциями. То есть, это министерство, в отличие от Минфина, должно быть больше сосредоточенным на смыслах, а не на деньгах. В этом смысле министр экономики оказался пустым орехом.

Что можно и нужно было ожидать после его прихода? Прежде всего, разработки национальной промышленной политики. У нас в этом плане, к огромному сожалению, полный вакуум. Если прочитать интервью, которые давал министр экономики, впечатления остаются просто ужасающие. Он говорит о том, что мы будем аграрной страной, развивающей синхронно сферу IT. О промышленной политике он даже и не упоминает. Более того, об этом направлении фактически ничего не говорится в правительственной программе. Сказать, что это катастрофа — ничего не сказать.

- Так правительство у нас работает без утвержденной Верховной Радой программы...

- Что, в принципе, неудивительно. Программа, которую подавал Кабмин — это уровень реферата студента первого курса экономического вуза. Абсолютно примитивный документ.

- Вы говорите, что приоритетом Минэкономики должно быть генерирование промышленной политики. А, возможно, сейчас это направление находится на задних ролях, поскольку не так давно было создано Министерство по вопросам стратегических отраслей промышленности Украины, которое возглавил Олег Уруский?

- Это уже чисто технические нюансы, а факт состоит в том, что мы, как не видели, так и не видим четко выписанной государственной промышленной политики. Более того, у нас продолжается тотальная деиндустриализация. Не хочу никого пугать, но реалии таковы, что еще совсем чуть-чуть и мы превратимся в абсолютно примитивную сырьевую страну, которая ничего не сможет производить. Кукурузу будем выращивать, вот и все…

При этом, даже в сельском хозяйстве у нас наблюдается падение почти на 10% и это тоже, кстати, ответственность не единожды упомянутого ранее Министерства экономики. Министерства, которое, помимо прочего, не стало утруждать себя разработкой новой программной концепции управления государственными предприятиями.

- Кстати, буквально вчера народные депутаты посредством голосования за соответствующий законопроект, установили парламентский контроль над приватизацией и запретили продажу объектов большой приватизации до конца действия карантина. Прокомментируйте данное решение.

- Очевидно, что в условиях системного кризиса ни о каких инвестициях говорить не приходится. Соответственно, продавать государственные предприятия и проводить большую приватизацию абсурдно и глупо, поскольку все будет распродано за копейки. Распродано, причем несистемным инвесторам, которые, либо порежут все на металлолом, либо будут использовать остаточный потенциал предприятий, не более того.

Что касается запрета ВР проводить продажу объектов большой приватизации, то, да, это вполне обоснованное решение. Однако одним лишь запретом приватизации государственных предприятий проблема, понятное дело, не решается.

- Как вписывается в картину потенциальных правительственных отставников и.о. министра энергетики Ольга Буславец?

- Вписывается практически идеально. Если бы она не была женщиной, эту картину с министрами на выход можно было бы назвать «Три богатыря». И если Министерство финансов сейчас — это деятельность в интересах внешних кредиторов, а Минэкономики — полное отсутствие смыслов и идей, то Министерство энергетики является классическим примером реализации лоббизма отечественных финансово-промышленных групп, или, другими словами, наших старых добрых олигархов. Минэнергетики должно было бы стать арбитром в олигархических схватках, но не стало и играет роль «тяни-толкай».

В результате мы часто становимся свидетелями довольно противоречивых решений Министерства энергетики, которое, кстати, тоже нарушило красные линии. Нарушило потому, что несколько месяцев назад с тем, чтобы сохранить доходы теплогенераций, сознательно довело «Энергоатом» до предкоматозного состояния.

В Украине в разное время были разные руководители Министерства энергетики. Но никто из них ранее не совершал губительное покушение в отношении атомной генерации. Такой дискриминации «атомки», как сейчас, в пользу крупных производителей так называемой зеленой энергетики еще никогда не было. Если кто-то забыл, то напомню, что «Энергоатом» является структурообразующим элементом нашей энергетической системы и сегодня он, «стараниями» правительственных деятелей, оказался в состоянии распада.

А в целом, ситуация тут просто кричащая и уровень цинизма, похоже, не имеет границ. Да, о чем говорить, если даже рассматривались варианты отмены так называемых первых льготных 100кВт. И это в условиях карантина, когда все государства существенно усиливают социальную защиту! У нас же, получается, что у самых бедных отбирают эту льготу с тем, чтобы собрать, условно говоря 10-20 миллиардов в энергетический «общак», который затем «правильно» распределяется.

Очень прискорбно констатировать этот факт, но у нас наверху сегодня оказалось очень мало людей, способных не заблудиться в калейдоскопе искусственно созданных проблем. Я считаю, что сейчас, если говорить, в том числе, о вероятных министерских отставках, на Банковой сработал инстинкт самосохранения, обусловленный осенними местными выборами. В Офисе президента поняли, что внешние кредиторы со своими схемами отчалят к своим берегам, как канут в лету и безликие министры. То есть, отвечать за все придется на октябрьских выборах политической силе, которая является олицетворением действующей власти. Поэтому, пока еще пройденные некоторыми членами правительства красные линии не проявились во всей красе, действительно есть возможность точечным хирургическим кадровым вмешательством ликвидировать эту проблему.

- А вот проблему восстановления Восточной Украины правительство хочет решить с помощью привлечения $100 млн займа от Международного банка реконструкции и развития (МБРР).  Соответствующее решение принято на заседании правительства в среду, 2 сентября. Деньги направят на улучшение транспортного сообщения и поддержку восстановления сельскохозяйственной отрасли на подконтрольных Киеву территориях, пострадавших в результате вооруженного конфликта с РФ. Как быстро при таких «колоссальных» финансовых вливаниях, причем, кредитных, восстановится Донбасс?

- Понимаю и на все сто процентов разделяю вашу иронию. Те представители правительства, которые, кстати, с пафосом заявили об этом вслух, явно сумасшедшие, ну, или прикидываются таковыми. Понятно же, что 100 миллионов долларов не хватит даже на восстановление одного среднего райцентра. При этом, когда у Украины есть все основания для реструктуризации внешнего долга, власть снова и снова берет кредиты. Если бы мы провели реструктуризацию своих внешних долгов, у нас появились бы огромнейшие ресурсы для того, чтобы вообще ни у кого не брать кредиты и финансировать крупнейшие инфраструктурные проекты.

А что у нас? А у нас 1 сентября Министерство финансов единоразовым платежом закрыло $1,69 млрд в счет погашения облигаций внешнего госзайма и 400 миллионов долларов процентов по нему. И при этом премьер-министр хвастается планами взять в долг $100 млн для восстановления Восточной Украины. Знаете, это уже даже не смешно…

- Далеко не смешной нынче представляется и ситуация, сложившаяся вокруг так называемого коронавирусного фонда. Министр образования попросил выделить 2 миллиарда гривен на маски школьникам, но ему ответили отказом, «так как денег нет», при этом из данного фонда активно используются средства на дороги в рамках проекта «Большое строительство». Это, простите, как называется? 

- Это называется жлобономика. Жлобономика — это когда государство в условиях эпидемии не выполняет даже свои минимальные обязательства по обеспечению населения индивидуальными защитными средствами. Вместо того, чтобы раздавать маски и антисептики возле метро и других мест массового скопления людей, миллиарды гривен закапываются в землю. То есть, с коронавирусом у нас борются асфальтоукладчиками. Браво, что тут еще сказать… Я не против дорог, их, конечно же, необходимо строить, но не нужно это делать в условиях глобального кризиса.

Теперь, что касается «антикоронавирусного» фонда. На самом деле — это распределение бюджетных средств по субсчетам, поэтому говорить о том, пуст или полон какой-то мнимый фонд — абсурдно. Когда президент говорит о том, что деньги есть, он имеет в виду, что сейчас на казначейском счету находится рекордная сумма средств, которая, в том числе, аккумулирована под различные затраты, связанные с противодействием коронавирусу. Но опять-таки, вкладывать в нынешней ситуации деньги в дороги — это абсолютно безумная идея.

В этом году на ремонт дорог планируется выделить $4 миллиарда. Что это означает? Это означает, что массу средств мы потратим на импортный битум и импортную дорожную технику, которую закупим в других странах. Тут даже школьнику понятно, какую «выгоду» от всей этой бурной деятельности получает украинская экономика.  

Наталия Ромашова

Читайте также: Заболеваемость коронавирусом в Киеве держится на высоком уровне