Пират — это звучит гордо. Как запорожцы в «морском промысле» преуспели

Запорожские казаки были искусны не только в сухопутных сражениях, но и быстро подчинили себе бассейн Черного моря, вступив в противостояние с одной из самых могущественных держав того времени — Османской Портой, — пишет Станислав Платонов в газете «Сегодня».

Истинными причинами казацкого пиратства в Черном море было желание ослабить мощь турков и таким образом сдержать их дальнейшую экспансию вглубь Украины. У казаков попросту не оставалось выбора — короли Речи Посполитой защищать свои южные рубежи с помощью коронного войска не спешили, а украинские села постоянно подвергались нападениям как крымчаков, так и османов — невольников угоняли в рабство тысячами.

Вместе с тем, на заре существования Запорожской Сечи походы казаков были преимущественно сухопутными, к челнам относились скорее как к вспомогательному транспорту. Одним из первых морских походов считается вылазка под предводительством Фоки Покотила: во время войны за молдавскую корону в 1574 году запорожцы прошлись по черноморскому побережью и атаковали турецкие поселения, чтобы отвлечь основные силы турок от Молдавии.

Скоро выяснилось, что маневренность и быстроходность казацких чаек позволяет уверенно побеждать неповоротливые турецкие галеры и фрегаты, поэтому уже с начала XVII века запорожцы бороздили Черное море вдоль и поперек. Их успехи были столь убедительны, что Польша даже привлекала казаков и их чайки для войны со Швецией.

В отличие от пиратов Карибского моря, воевавших на фрегатах и корветах, запорожцы использовали быстрые и маневренные чайки, которые строили из цельных деревянных колод — их выдалбливали и по бортам обшивали досками. Для плавучести к чайкам крепили камышовые пояса. На одной чайке помещалось до 70 человек. Казаки ухитрялись в короткое время сколачивать из чаек целые флотилии и благодаря чрезвычайной маневренности своих суден не боялись вступать в бои с превосходящими силами противника. Например, в 1515 году на 32 чайках запорожские казаки совершили набег на Очаков. А в 1651 году 900 казаков на 12 чайках захватили три турецких корабля, разгромили городок Каменный Базар и взяли в плен 600 турок.

Одним из первых запорожцев, которому покорилось море, был близкий соратник легендарного атамана Байды-Вишневецкого — Самийло Кишка. Морем можно было быстро, а главное, неожиданно, добраться до Порты и атаковать ее прибрежные города. Впервые Кишка вывел запорожскую флотилию в Черное море еще в 1567 году и на протяжении двух лет нападал на Измаил, Килию, Аккерман, Очаков. Параллельно запорожцы нещадно громили турецкие галеры. Доходило до того, что турецкий султан в 1568 году грозил королю Речи Посполитой войной, если тот не обуздает казаков. Однако хоть Сигизмунд Август ІІ и потребовал от запорожцев оставить «морской промысел» и «сойти с Низа» (с Запорожской Сечи) и записаться в реестр для службы королю, послушались его немногие. Сам же Кишка и в ус не дул, а продолжал нагло уничтожать турецкие корабли еще пять лет — пока в одном из походов его эскадра не была разбита турками, а сам запорожский гетман попал в плен. Четверть века Самийло был рабом на галере, прикованным к веслу, однако в 1599 году он умудрился поднять восстание, перебить команду и вернулся на Запорожье!

Продолжателем подвигов Кишки был гетман Петр Конашевич-Сагайдачный. Именно он отчаянно агитировал сечевиков на морские походы, и во времена его гетманства казацкие флотилии насчитывали многие сотни чаек. Стратегия была неизменна — бои только на территории противника. Так, в 1607 году казаки Сагайдачного разгромили турецкую флотилию под Очаковом, в следующем году пал Перекоп, а в 1609-м в составе всего 16 чаек казаки проникли в устье Дуная и взяли Килию, Измаил и Аккерман (ныне Белгород-Днестровский). Дальше — больше. В 1614 году запорожцы совершили набег на турецкие берега — сначала захватили Трапезунд, а затем обложили Синоп, взяли штурмом замок, уничтожили гарнизон и весь турецкий флот, стоявший на рейде.

Сарафанное радио тех времен разнесло славу о походах Сагайдачного по всей Украине — народ массово стремился на Запорожскую Сечь «ходить в море». Сагайдачный же с братчиками не раз ходил и на Стамбул, и громил турецкую эскадру в устье Днепра, и брал в плен турецких адмиралов. Слава его была столь велика, что итальянец Оттавио Сапиенцио в первой половине XVII века писал: «На Запорожье в те времена было 30 — 40 тысяч казаков, а флот их состоял из 300 чаек. Ходят они по Черному морю и нападают на Кафу, Синоп и Трапезунд». Европа затаила дыхание — в Черном море появилась грозная сила, которая лихо управлялась с могущественной Османской империей и не боялась «ни бога, ни аллаха, ни черта лысого».

Однако именно успешность походов и богатейшие трофеи казаков сыграли с запорожцами злую шутку. После Хотинской войны, где погиб Сагайдачный, польский король находился почти в состоянии банкротства и не имел денег на содержание собственного войска. Запорожцы, которые в то время были едва ли не единственной дееспособной армией, могли добиться от короны любых прав и вольностей, но этого не случилось — большинство казаков предпочло правам морскую добычу, а второго такого атамана как Сагайдачный, не нашлось. Еще около ста лет казаки так или иначе щипали турецкие флотилии по всему Черному морю, однако потом казацкий разбой сошел на нет — из-за большого количества политических договоров, которыми казаков сдерживал сначала польский король, а потом и Московское царство.

Известно, что среди казаков были не только украинцы. В рядах сечевиков в разные годы были искатели удачи со всего мира: немцы, турки, поляки, греки и даже эфиопы. Более того — казаком был и самый настоящий американец. И не простой, а прославленный флотоводец, которого считают отцом-основателем Военно-морских сил США, а современники называли его Черным Корсаром.

Звали этого забияку Пол Джонс, казаки же назвали его Павлом. Во время русско-турецкой войны 1787—1791 годов Екатерина испытывала серьезную нехватку опытных морских офицеров. Запорожская Сечь к тому времени была уничтожена, российский Черноморский флот слаб, а казаки, перешедшие на службу российской короне, уже не могли тягаться с турками на равных. В итоге Екатерина разрешила выдавать лицензии на каперство (каперы — частные лица, которые при поддержке государства имели право военных действий) в надежде, что опытные моряки со всего света помогут исправить положение вещей. Одним из каперов был американец Пол Джонс. Во время битвы за Днепровский лиман в мае 1788 году Джонс командовал русской эскадрой, которая готовилась дать бой армаде Капудана-Паши. Помогал ему в этом казачий флот под командованием Антона Головатого и Сидора Белого. Джонс, как командующий, отмечал тактическое преимущество казацких чаек, которые переломили ход битвы не в пользу турок. Закончилось тем, что американец напросился к запорожцам в гости, познакомился с Белым и Головатым. А наши поднесли корсару щедрый подарок: казацкую шапку, кунтуш, шаровары и сапоги с поясом, трубку и дорогую турецкую саблю. Пол Джонс очень дорожил этим подарком и любил наряжаться запорожцем.

Один из неизменных атрибутов пирата — ром. Он был вынужденной мерой — им разбавляли воду, которая в тропиках быстро портилась, и пить ее было опасно. Но в казацких эскадрах алкоголь был под строжайшим запретом. Петр Сагайдачный в начале XVI века провел военную реформу и запретил любые проявления пьянства во время походов. Наказание за это была смертная казнь. 

Еще одна черта присущая и казакам, и пиратам — это страсть к азартным играм. Но пока пираты предпочитали кости, казаки резались в карты, причем часто считали это не просто способом расстаться с воинскими трофеями, но и своеобразным тактическим поединком, где важна не только картежная удача, но и умение прогнозировать ситуацию, не видя карт противника. То, что любителей «пометать листы» среди казаков хватало, подтверждают и реестровые списки. Фамилии Чирва, Козырь, Тузенко, Девятка там не редкость.

На заставочном фото: казаки Гетмана Сагайдачного завоёвывают Кафу, 1616 год