Поставка воды в Крым — не наша, а Путина проблема – политолог Алексей Голобуцкий

В воскресенье, 13 сентября, в регионах России прошел так называемый единый день голосования, в ходе которого избираются губернаторы, а также депутаты городских и областных дум.  «Волеизъявление» состоялось также и в аннексированном Крыму, в связи с чем в украинском Министерстве иностранных дел выразили ноту протеста. Во внешнеполитическом ведомстве страны, в частности, заявили, что проведение РФ псевдовыборов на территории АРК является нелегитимным, а их результаты не будут иметь никаких юридических последствий.

«Все причастные к подготовке и проведению незаконного «голосования» во временно оккупированном Крыму будут нести ответственность в соответствии с законодательством Украины», - подчеркнули в здании на Михайловской площади. В ведомстве Дмитрия Кулебы призвали иностранные государства и международные организации осудить незаконные действия России и четко заявить о непризнании результатов «выборов», а также усилить политико-дипломатическое давление на Российскую Федерацию, в том числе путем расширения санкций.

Читайте также: Шаг вперед и два назад: почему у Зеленского "слили" инспектирование боевиками украинских позиций

О том, является ли санкционный инструмент действенным рычагом влияния на Кремль и почему крымский вопрос отошел на десятый план политической повестки Lenta.UA говорит  с политологом, заместителем директора «Агентства моделирования ситуаций» Алексеем Голобуцким.

- В МИД Украины совершенно ожидаемо осудили «выборы» в Крыму и призвали ввести против России новые санкции.  Это — адекватная ситуации реакция или нужно было действовать как-то более решительно?

- Адекватная-неадекватная, но факт остается фактом: Крым, в отличие от Донбасса — это в чистом виде агрессия и аннексия, то есть – нарушение международного права. Поэтому МИД в который раз это констатирует. А насколько сегодня интересен крымский вопрос?.. Знаете, мы живем в таком динамичном мире, что важные события происходят едва ли не ежедневно. Сегодня Беларусь, вчера Гонконг и так далее. Понятное дело, что Крым, где не убивают сотнями людей и нет оккупации в классическом, постсоветском понимании, не вызывает у Европы и мира ежесекундного желания держать руку на пульсе. Вместе с тем, Крым — это очень и очень плохой прецедент для международной политики, который будет «висеть» над международным правом вплоть до решения данного вопроса.

- Насколько действенным является санкционный механизм, применяемый к РФ?

- Скажем так: санкции — это гораздо лучше, чем ничего. Убежден, что санкции в отношении России будут продлены, но интерес к крымскому вопросу будет возникать только тогда, когда там будут происходить определенные вещи, которые для мирового сообщества будут представляться кричащими. Интерес также возникнет и тогда, когда в России начнутся процессы, угрожающие развалом самой РФ. А сейчас... Это пауза не просто на годы — на десятилетия.

- Можно ли ожидать хоть каких-то подвижек в крымском вопросе, если его украинская сторона будет постоянно вносить в «портфель» Минских переговоров, а также в Нормандский формат?

- Выносить данный вопрос на самых различных площадках можно и нужно, однако загвоздка состоит в том, что Россия в принципе не будет говорить на эту тему, поскольку считает проблему решенной. Ситуация такова, что Россия, что является абсолютно очевидным, в вопросе Крыма грубо нарушила международное право, однако мир не может поставить ее на место. Если бы это была другая держава, а не РФ, вероятно, все было бы по-другому. К примеру, если бы Украина забрала Крым у России, нас бы «задушили» санкциями, лишили бы всех международных возможной и мы бы в итоге отдали полуостров. А вот Россия не может этого сделать в силу многих причин.

- На днях подконтрольный Кремлю «глава» Крыма Сергей Аксенов заявил, что считает необходимым возбудить уголовные дела в отношении людей, которые распорядились перекрыть Северо-Крымский канал, а официальный представитель МИД РФ Мария Захарова подчеркнула, что «водная блокада Крыма» может расцениваться как нарушение Украиной своих правозащитных обязательств, закрепленных в международных документах. Прокомментируйте активизировавшиеся вокруг поставок воды в АРК перипетии.

- В Крыму есть оккупационная власть и согласно международным правилам, обеспечением всем необходимым оккупированного населения обязан заниматься оккупант. То есть на сегодняшний день поставка воды в АРК — это не наша проблема. Это станет нашей проблемой тогда, когда будет возобновлен суверенитет Украины. На этой позиции следует стоять до конца.

Никаких поставок воды в Крым сейчас не может быть в принципе. Разного рода гуманитарные вопросы сейчас должны беспокоить Россию, мир, а не нас, поскольку мы — пострадавшая сторона.

- А не станет ли такая позиция дополнительным фактором, который будет вызывать жесткое осуждение крымчан, еще более отдаляя их от Украины?

- Поставка воды в Крым — это вопрос международного права, а не человеческих отношений и сегодня это проблема Российской Федерации, проблема Путина, который нагло оккупировал территорию. Вокруг водного вопроса сегодня много спекуляций, мол, люди там страдают и так далее. Совершенно понятно, что на бытовые нужды воды вполне хватает. Не хватает промышленности и сельскому хозяйству.

Что касается непосредственно людей… Прискорбно, однако факт: украинское государство за 25 лет не сделало ничего с тем, чтобы Крым стал действительно украинским во всех смыслах этого слова. Но опять-таки, если ты живешь в запущенной «до ручки», захламленной квартире и у тебя пришли ее и отобрали, вопрос не в том, в каком она была состоянии, а в том, что ее украли незаконно.

- Вы сейчас констатировали, что Украина за десятилетия независимости не сделала ничего, чтобы Крым стал реально украинским. А что конкретно необходимо было сделать? Назовите фундаментальные, на ваш взгляд, шаги.

- Во-первых, необходимо было поменять этническую ситуацию в Крыму.

- Каким образом?

- Таким образом, как это сейчас делает Россия, предоставляя россиянам с самых разных регионов РФ возможность переселяться на полуостров. Нам точно также необходимо было создать какие-то адекватные программы о переселении с континентальной, скажем так, Украины в Крым. Это — абсолютно нормальная практика. А у нас, начиная с 1991 года, была искаженная и, простите, идиотская позиция касательно Крыма. Мы постоянно пытались подыгрывать россиянам, чего не следовало было делать вообще. Кстати, если бы у России не было серьезной поддержки среди населения Крыма они не пошли бы на аннексию в 2014 году.

- Не нужно быть великим государственником, чтобы понимать, что Крым всегда был чувствительной точкой на карте Украины. Почему за все эти годы «крымские риски» не изучались комплексно и последовательно, что позволило бы предотвратить аннексию?

- Грубо говоря, в нашей стране никогда не было политической элиты, которая глубоко понимала бы вопросы и проблемы общегосударственного толка. Украиной всегда управляли люди, рассматривающие власть исключительно под призмой ресурсов и возможностей. То есть, они занимались воровством и коррупцией, а не государственным строением. А когда ты воруешь — тебя ослепляет жадность и аппетиты растут как на дрожжах.

О решении каких государственных проблем в такой ситуации может идти речь? Поэтому Крым мы проиграли еще в 1991 году, а то, когда мы его потеряем де-факто было лишь вопросом времени. Ко всему прочему, мы еще не понимали значимость татарского фактора. Мы не сделали все для того, чтобы максимальное количество татар переселилось в Крым. Мы могли бы в виде татар построить в АРК надежный плацдарм, ведь сегодня они — самое проукраинское меньшинство крымского общества.

- Аннексия Крыма Россией нанесла Украине около 1 триллиона гривен ущерба, заявил на днях заместитель генпрокурора Гюндуз Мамедов, добавив, что поскольку оккупация украинского полуострова продолжается, эта сумма будет увеличиваться. Это просто констатация факта или Украина должна каким-то образом уже сегодня протаптывать компенсационную тропинку?

- Конечно же, мы должны поднимать вопрос компенсации. Это ведь все не просто так, что у нас нет вот уже шесть лет территории, это еще и вопрос экономики. Так что, выставлять счета РФ — абсолютно нормально.

- Насколько обоснованными являются дискуссии на предмет того, что Крым был «слит» без единого выстрела?

- То, что в тот период времени украинское государство не было готово защищать национальный интерес, понятно и очевидно. Однако в целом — это вопрос, который будут рассматривать историки спустя десятилетия. Пока живы все фигуранты, пока они являются непосредственными участниками политических процессов, все очень сильно политизировано. То есть, есть желание докопаться до истины, а есть реальность. Реальность такова, что мы проиграли Крым задолго до его аннексии. Никто ведь не запрещал Лужкову заниматься тем, чем он занимался в Севастополе, да?

В силу разных обстоятельств, я еще с детства и отдыхал, и жил, и путешествовал по Крыму, поэтому более-менее понимаю царящие там настроения. Крым был потерян не в 2014 году, а намного раньше. Россияне долгие годы делали в АРК все, что угодно с информационной, экономической и других точек зрения. Тоже самое, что и в Крыму, кстати, Россия могла бы совершить и на Донбассе. Но не совершила – и это ее главная ошибка, поскольку на Донбассе значительно меньшая часть населения поддерживает российскую оккупацию, чем в АРК.

- На ваш взгляд, поездки народных депутатов и чиновников на аннексированный полуостров — это «зрада» или, напротив — лишнее напоминание о том, что Крым — это Украина?

- Это на самом деле очень сложный вопрос. Мы не огласили войну России и, более того, у нас даже не разорваны дипломатические отношения. Поэтому, запрещать туда ездить, наверное, не совсем правильно. А вот озвучивать негативные оценки касательно крымских вояжей наших политиков, как, впрочем, и рядовых граждан, да, думаю, следует, потому что они, отдыхая в АРК, работают на агрессора и оккупанта.

А вообще, я считаю, что нам очень необходим серьезный закон об антиукраинской деятельности. Да, это был бы не совсем демократичный документ и у нас неизбежно возникли бы проблемы с европейцами, однако это — вопрос нашего выживания.

- Каким вам представляется этот закон, очертите ключевые нормы.

- Прежде всего, этот закон должен включать в себя четкое определение антиукраинской деятельности. У нас на сегодня за государственную измену был наказан только один человек — Ефремов (экс-глава парламентской фракции «Партии регионов» Януковича, - Ред.). А разве он одинок в своих «подвигах»? Нет, конечно. Проблема в том, что у нас нет нормальной законодательной базы. В итоге, у нас нет возможности запретить медведчуковские телеканалы, поскольку это считается наступлением на свободу слова. Аналогично у нас нет возможности запретить ОПЗЖ, так как это воспринимается как покушение на демократию. То есть, нам противостоит авторитарное государство, а мы играемся в демократию, будучи слабее во всех смыслах. В результате, по итогам октябрьских местных выборов мы получим в юго-восточных регионах областные и местные советы, битком набитые пророссийскими силами. Это чревато такими проблемами, что, боюсь, даже Крым и Донбасс будут казаться нам мелочами.

Россия будет наступать на нас до тех пор, пока существует шанс того, что «большой» захват возможен. А окно этих возможностей для РФ открывают пророссийские силы и пророссийский электорат в Украине. И только тогда, когда РФ поймет, что игра окончена и никто в нашей стране, грубо выражаясь, не подпитывает толерантностью пророссийские силы, а политическая элита едина в вопросе национальной безопасности, Россия просто устала и убралась бы восвояси. 

- И с Донбасса в том числе?

- России на самом деле не нужен Донбасс, поскольку у них своих депрессивных территорий больше, чем надо. России нужна вся Украина в своей геополитической «матрице». Весь смысл имперской политики РФ построен на том, что они контролируют Украину. Украина в проекте Российской Федерации априори не может быть европейской, поэтому все усилия РФ направлены на то, чтобы не мытьем, так катанием блокировать евроинтеграцию нашей с вами страны.

Наталия Ромашова

Читайте также: В офисе генпрокурора подсчитали сколько убытков нанесла российская аннексия Крыма Украине