Выяснилось, что в Швеции, на родине «Карлсона, который живет на крыше», его считают отрицательным персонажем

Буквально несколько дней назад незамеченной прошла очередная годовщина смерти самой, возможно, популярной в мире детской писательницы – шведки Астрид Линдгрен, скончавшейся в конце января 2002-го года. В оправдание можно сказать, что автор книг о Карлсоне (правильно – Карлссоне с двумя «с», это самая популярная шведская фамилия), Пеппи Длинныйчулок и Калле Блумквисте (потом эту фамилию присвоит своему герою автор знаменитых бестселлеров Стиг Ларссон), прожила 94 года. Так что к концу ее долгой жизни сменилось не одно поколения журналистов, и вряд ли уже в начале нулевых юные корреспонденты думали, что еще жива пожилая леди, героями которых восхищались, будучи детьми, еще их дедушки.

И вот тут надо сделать неожиданную для большинства наших читателей поправку – героями за исключением Карлсона. Дело в том, что в списке любимых у шведов героев детских книг Карлсон занимает только 15-е место. Более того, он для шведских детей – персонаж сугубо отрицательный, для взрослых - пример того, что бывает, когда не уделяешь должного внимания детям, а для самой Линдгрен – персонаж, воплотивший ее укоры совести. Но обо всем по порядку.

Одна из самых популярных в мире детских писателей начала жизнь с того, что… бросила своего ребенка. В 18 лет она, юный репортер, забеременела от 48-летнего женатого главного редактора своего журнала. Естественно, что когда Линдгрен стала знаменитой, ее биографы придумали кучу оправданий для ее поступка в финале это беременности, однако факт остается фактом – уехав рожать сына в Копенгаген (в Дании можно было не называть фамилии отца), Линдгрен после родов отдала его в приемную семью. И лишь когда годами спустя она вышла замуж, забрала сына Ларса из приемной семьи домой. А вскоре родила мужу, который усыновил Ларса, и его родного ребенка – дочь Карин.

Пеппи Длинныйчулок – это, как часто бывает, героиня сказок, которые Линдгрен рассказывала, придумывая по ходу дела, маленькой дочери. (Имя, кстати, придумала дочь). И, скорее всего, в это время думала о том, что Ларсу таких сказок не досталось. Вообще, во всем мире Малыш из трилогии Линдгрен воспринимается как пример одинокого ребенка, которому родители уделяют недостаточно внимания.  А Карлсон – отрицательный пример того, что из этого получается.

Кстати, этого летающего персонажа тоже придумала Карин. Только он был у нее маленьким дружелюбным старичком без каких-либо проделок. Пропеллер, эгоизм и стремление властвовать над Малышом для него придумала Линдгрен, когда сделала своим литературным персонажем. Если исходить, как это делают западные литературоведы и психологи, когда анализируют повести о Карлсоне, из фрейдовского психоанализа, этот человечек с пропеллером является объективацией фантазий Малыша.

С этой точки зрения всё выглядит логично. Одинокий ребенок, который чувствует себя брошенным, естественно, не испытывает симпатий ни к родителям, ни к окружающему его миру, и поэтому главным его желанием является вести себя с ними наперекор общепринятым правилам. Однако поскольку он себе этого из-за гарантированного последующего наказания позволить не может, то придумывает человечка, который будет делать всё это за него.

Недаром в Карлсоне собраны все возможные отрицательные черты. Он – обжора, врун, хвастун, эгоист и к тому же предатель. Ведь как только в квартире появляется родители Малыша, Карлсон сразу улетает, оставляя Малыша оправдываться за результаты его, Карлсона, проделок – хотя при этом прекрасно знает, что родители Малыша не поверят оправданиям их сына.

Для Линдгрен это всё – пример того, сколь опасно не уделять должного внимания ребенку, который из-за этого придумывает себе таких отвратительных «друзей» (на самом деле – эгоистов и предателей), как Карлсон. И ее соотечественники-шведы воспринимают этого героя точно так же, как и хотела писательница.

Под конец заметим, что и в наших пенатах наверняка есть бывшие юные читатели, которым Карлсон не нравился, и которые по этому поводу могли себя чувствовать «не такими, как все», что в детстве весьма обременительно. И, возможно, им хотя бы сейчас будет приятно (а то и важно) узнать, что вот они-то как раз и были тогда правы.

Алиса Куницына, Lenta.UA       

Заставочное фото: Pinterest