Отсутствие борьбы добра и зла — одна из ключевых причин низкой явки на выборах – Игорь Попов

- Нынешние выборы, на ваш взгляд – это электоральный, а также организационный прогресс, регресс или же бег на месте?

- Считаю, что стакан все же наполовину полный, хотя бы потому, что мы получили нормальные и легитимные выборы местной власти, несмотря на активные разговоры о их вероятном переносе в связи с коронавирусом. Новоизбранная власть на протяжении месяца вступит в свои полномочия и будет нормально работать, а это самое главное, если говорить глобально.

- Чем, помимо, конечно же, ковида, обусловлена рекордно низкая явка?

- Социологи опрашивали избирателей и непосредственно перед выборами 55% респондентов уверяли, что точно придут на участки. Так что, как видим, избиратели, слукавив, нарисовали картину в несколько более оптимистичных с точки зрения явки, тонах. А что послужило причинами низкой явки? Ковид – это вне всякого сомнения, а также, я думаю, отсутствие политической конкуренции и интриги. То есть, у нас не было борьбы добра и зла, которая стала бы мотивацией прийти и защищать добро, несмотря на страх заразиться коронавирусом. На местных выборах всегда самой большой интригой были выборы мэров, а в ходе нынешней избирательной кампании практически во всех городах результаты по местным главам были предсказуемыми: действующие градоначальники переизбираются. Это также сбило мотивацию. Ну, и, конечно, сыграла свою роль общая политическая апатия.

От прошлогодней электоральной революции, когда и явка была нормальной, и ожидания завышенными, мы пришли к созерцанию позиционной борьбы партий и снова актуализировался вопрос о том, что все политсилы- одинаковые по сути своей. В итоге, избиратели, которые голосовали за Зеленского (имеется в виду, пропрезидентская «Слуга народа» - ред.) частично вернулись к другим партиям, а частично — не пришли, поскольку пребывают в поиске чего-то нового.

- Вы говорите о том, что одной из причин низкой явки является отсутствие интриги, борьбы добра и зла. Скажите, эта какая-то украинская особенность или избирателю любой другой страны также всегда нужно наличие черного и белого?

- Нет, конечно, не только условное черное и белое.  Смотрите, буквально через неделю в Соединенных Штатах будут выборы президента, где ожидается рекордно высокая явка. Почему? Потому что есть интрига. Если бы разрыв между кандидатами составлял где-то 20%, явка также была бы минимальной. А так, избиратель пойдет на участок с тем, чтобы встать на одну из сторон и быть сопричастным к процессу.

- Ну, это все-таки президентские выборы, к ним всегда интерес более высокий, а у нас прошли, грубо говоря, «дорожно-канализационные» перегоны.

- Да, но, тем не менее, интриг могло быть несколько. Одна из них — это если бы почти в геополитическом измерении состязались две большие политические силы, выставив сильных кандидатов на должности мэров. Вторая интрига — если бы в каждом городе у кандидатов в мэры были приблизительно одинаковые шансы. При наличии таких факторов, мобилизация каждого кандидата была бы совершенно другой, на порядок выше. 

- «Сетки», гречку, карусели — все это мы уже хорошо знаем. А заметили ли вы на этих выборах какие-то технологичные ноу-хау, не обязательно «грязные?

- Вполне логично, что эти выборы стали триумфом диджитал, то есть, «проникновение» агитации в смартфоны увеличилось в разы. Помимо этого, свои коррективы внес и коронавирус, из-за которого было запрещено проводить массовые встречи в закрытых помещениях, поэтому многие политсилы ушли в сеть. Некоторые партии просто перевесили свои биг-борды в соцсети и это, конечно, не стало успешным ходом, поскольку была утеряна обратная связь с избирателем. Чем важны соцсети? Тем, что там можно намного больше, чем на внешней уличной рекламе рассказать о себе, дать какие-то линки, комментировать, наконец, посты. Тот, кто это сделал, тот, кто выставлял фото/видео, где четко видно, что он работает, а не спит, выиграл.

- Что вы можете сказать о прямой денежной покупке голосов в контексте сравнения с предыдущими выборами?

- Я считаю, что тут также есть определенный прогресс и прямого подкупа стало на порядок меньше. Да, остались попытки «влить» средства под благоустройство, однако прямой раздачи денег стало однозначно меньше, как меньше стало и раздачи продовольственных пакетов или, как мы привыкли говорить – гречки. Следует отметить, что тут сработало сразу несколько факторов. Первый: Верховная Рада внесла изменения в законодательство, ужесточив наказание для тех, кто покупает или продает голоса, отнеся это правонарушение к категории преступлений средней степени тяжести. А второй фактор, который привел к уменьшению количества «гречкосейства» и покупки голосов — это то, что полиция ловила всех, без какой-либо оглядки на партийную принадлежность. Аваков перед выборами сделал соответствующее заявление, что, дескать, брать будут всех, без разбора, и в итоге полиция реально это делала.

- Что можете сказать о степени применения пресловутого админресурса в ходе только что завершившейся местной избирательной кампании?

- Как правило, под админресурсом всегда подразумевается две вещи. Первая — это вертикаль власти, раздающая направо-налево соответствующие указки. Вторая — руководство предприятий, предоставляющее преференции для агитации тем или иным политическим силам в своих коллективах. На нынешних выборах, фактор админресурса, скажем так, померк. Центральная власть не имела серьезных рычагов влияния на региональные процессы, и, к тому же, очень хорошо работала для обеспечения максимальной «чистоты» выборов полицейская вертикаль. На предприятиях я тоже не увидел больших проблем в плане применения админресурса.

- Практическое испытание новым Избирательным кодексом пройдено, или…?

- По «горячим следам» можно констатировать следующее. Система открытых списков сработала и я, откровенно говоря, приятно удивлен и поражен этим. Избиратели реально включились в эту игру и серьезно подошли к процессу голосования. Статистики пока что нет, но по моим субъективным впечатлениям, картина представляется весьма лицеприятная. Люди действительно интересовались фамилиями кандидатов, изучали их… Еще один позитив состоит в том, что отсутствовала жесткая внутривидовая борьба.

Вместе с тем, в открытых списках есть недоработка, которая выглядит, как обман избирателей. Я сейчас говорю о системе распределения мандатов. Возьмем, к примеру, Киев или любой другой крупный город, где проходной барьер преодолело много мелких партий. У нас, как правило, в горсовет проходит от пяти до восьми партий. Избиратель, сознательно изучая биографии, программы, ставит возле кого-то номерок, а для партии, которая набрала 6%, квота на округе не разделяется. Соответственно, какая-то партия «Х» набрала в каждом столичном округе по шесть процентов, в Киевсовет прошло 7 человек, но все они – из центральнокиевского списка и всякая индивидуальная работа сводится на нет. Почему? Потому что предельно часто первыми номерами являются популярные, медийно раскрученные люди, а другие попали в первую пятерку общецентрального списка благодаря спонсорскому лобби. Все остальные — в пролете.

- Каким образом устранить этот очевидный изъян?

- Рекомендовал бы Верховной Раде взять частично формулу с бывшего закона «О местных выборах», в котором я был автором и формировать  общецентральный список по рейтингу голосов. Это будет честно, как по отношению к кандидатам, так и к избирателям.

- В ходе нынешних выборов не исчезла технология кандидатского клонирования. Ее реально искоренить, или, по меньшей мере, минимизировать?

- Клоны – это одна из ключевых существующих проблем. Как ее разрешить? Я бы советовал нашим парламентариям внести изменения в Избирательный кодекс и констатировать на законодательном уровне следующее: если кандидат на любую должность за последний перед выборами год изменил фамилию, в бюллетене наряду с новой, ставить в скобках старую. Это позволит очень легко идентифицировать, who is who.

- Одной из особенностей нынешних региональных выборов является серьезное укрепление так называемых локальных, часто именных партий. Как этот фактор может повлиять на общенациональную погоду?

- То, о чем вы говорите, на самом деле является достаточно серьезной проблемой. Это – угроза феодализации и полной деидеологизации. Если центральные партии хотя бы более-менее работают над программными, а также идеологическими вопросами, то голосование за локальную партию — это поддержка исключительно отдельно взятого местного феодала. Тенденция электорального усиления позиций локальных партий должна стать уроком для центральных политических сил, которые не смогли или просто не захотели своими идеями и лидерами «зарядить» избирателя и перебить этот тренд, который много в чем является последствием децентрализации.

- А была ли децентрализационная роль, решающей или все-таки общенациональные партии откровенно халтурят в плане построения региональных ячеек и, соответственно, работы «в полях»?

- Безусловно, недоработки центральных партий в этом плане имеют место быть. К тому же, не следует забывать о корпоративном картельном сговоре центральных партий, которые ввели чрезмерную партизацию. Речь идет о том, что в общинах, численностью от 10 тысяч избирателей выдвижение должно быть исключительно от партий. В центральных партиях ожидали, что к ним выстроятся очереди региональных кандидатов, но нет, на местах создали локальные партии, результат которых на выборах — ответ общенациональным политсилам на их непродуманную и не демократическую идею тотальной партизации.

- Хочется услышать ваше мнение о постизбирательном «урожае» политсил, представленных в парламенте. Начнем из «Слуги народа». Эксперты говорят, что это фиаско пропрезидентской партии, глава СН Александр Корниенко считает результат едва ли не победным. Что думаете вы по этому поводу?

- Понятно, что, по сравнению с триумфальным рейтингом и, соответственно, пост избирательным результатом годичной давности, сейчас наблюдается значительное падение популярности данной политсилы. Вместе с тем, надо отметить, что это объясняется в большей степени объективными причинами: ковид, экономический кризис и, конечно же, отсутствие у «Слуги народа» медиаресурса. И потом, стартовать с позиции власти, которую обвиняют во всех смертных грехах, по определению сложнее, чем с оппозиционной площадки. Поэтому, в сложившихся условиях, то, что они остались в тройке макропартий, которые более-менее представлены по всей Украине, для них это уже вполне нормальный результат. Сейчас представители «Слуги народа» будут бороться за то, чтобы их представители в местных советах вошли коалиции, а также были представлены в президиумах.

- Лаконично пройдемся по оставшимся: ОПЗЖ, «Европейская Солидарность», «Батькивщина» и «Голос».

- Очевидно, что ОПЗЖ набирает, особенно на юго-востоке. И это логично, поскольку эта партия имеет достаточно серьезный медиаресурс, проводит четко продуманную информационную политику и в итоге находит «своего» избирателя. Европейская Солидарность претендует на роль «точки сборки» всех национал-демократических и национал-патриотических сил и, надо отметить, весьма успешно работает в этом направлении. У «Батькивщины» есть железное ядро, и в условиях всеукраинской политической поляризации, когда часть избирателей той же «Слуги народа» перебежала к ОПЗЖ, а часть – к ЕС, ей удалось его – ядро – сохранить. Что касается «Голоса», то для него большим ударом стал уход лидера Святослава Вакарчука. На фоне этой проблемы, можно констатировать, что они еще нормально набрали и не только в Киеве, но и в ряде других городов, где реально работали с избирателями. Однако в случае проведения внеочередных парламентских выборов, шансы этой политической силы попасть в ВР — минимальны.

- Вернемся к угрозе феодализации, четко проявившейся по итогам выборов. Как, на ваш взгляд, во избежание «разброда и шатания» системы как таковой, центральная власть должна решить эту проблему?

- Самый доступный и эффективный инструмент — переформатирование правительства и назначение такого премьер-министра, который способен реально удержать все, без исключения регионы нашей страны. В противном случае, власть на местах, боюсь, станет регулярно выходить за рамки своих полномочий, что непременно приведет к катастрофическим последствиям.

- Согласны ли вы с прогнозами некоторых экспертов о том, что по итогам местных выборов парламентское монобольшинство может трансформироваться в коалицию с участием других фракций или депутатских групп?

- Корень проблемы на самом деле не в местных выборах, которые являются лишь индикатором более глубокого вызова для власти. В чем состоит этот вызов? Прежде всего, в том, что действующее правительство не имеет поддержки в Верховной Раде. Программа Кабмина провалена, поддержки в принятии бюджета тоже нет. Поэтому, должно произойти перезаключение общественного договора. Ситуация, отмечу, не уникальная. У нас, в 2017 году, из-за выхода двух фракций из коалиции («Батькивщины» и Радикальной партии — ред.) также возникло серьезное напряжение, вследствие чего правительство Яценюка заменили на Кабмин Гройсмана. В сложившихся условиях, переформатирование правительства, думаю, неизбежно. Альтернатива — роспуск парламента.

- Что вы, прежде всего, как избиратель, думаете о так называемом Зе-опросе, проведенном в день выборов?

- Я думаю, что, инициируя данный опрос, президент вернулся в повестку дня и застолбил за собой тему народовластия, которая с одной стороны, рейтингово выгодна ему, с другой, нравится избирателям. Уже после выборов одна из социологических компаний проводила опрос, результаты которого свидетельствуют о том, что украинцы хотят, чтобы проводились референдумы, чтобы с ними советовались и так далее. Однако проведен опрос был на крайне низком уровне, и мы все знаем о многочисленных организационных проблемах. В целом, на мой взгляд, этот опрос ничего не прибавил в актив провластной политической силы, потому что эта история —  отнюдь не про местные выборы, а про отношения президента и общества, с которым он хочет коммуницировать напрямую. Кстати, свежие социологические замеры показывают, что в случае проведения в ближайшие недели президентских выборов, Зеленский выигрывает у всех. И, очевидно, с тем, чтобы удерживать эту ситуацию в дальнейшем, ему (президенту -ред.) нужна прямая коммуникация с людьми. Вот президент и использовал этот механизм на выборах.

Думаю, несмотря на несовершенство проведенного опроса, Владимир Зеленский все равно не откажется от инструмента народовластия и будет всячески «подпитывать» эту тему, в том числе, не исключено на законодательном уровне в части окончательного принятия закона о референдуме. Вообще, народовластие – это фирменная «фишка» Зеленского и, надо сказать, весьма перспективная с точки зрения общественного одобрения.

Наталия Ромашова