Вышедший на экраны фильм "Нюрнберг" явно проигрывает своему предшественнику "Нюрнбергскому процессу" Стэнли Крамера

Выход фильма "Нюрнберг" явно был приурочен к 80-летнему юбилею первого и самого известного из Нюрнбергских процессов (потом еще были так называемые "малые"), который наступает сегодня, 20 ноября. 

По поводу самого процесса одних только документальных свидетельств о нем вышло около 80 томов плюс бесчисленные историческое труды. Пытыться пересказать их даже вкратце немыслимо, поэтому ограничимся одним коротким замечанием - сами организаторы процесса понимали всю его двусмысленность с юридической точки зрения, так как, к примеру, державы-победительницы заранее договорились, какие болезненные для них темы не будут затрагиваться на процессе (например, советско-германский пакт, массовые бомбардировки авиацией союзников городов, не имевших военного значения и т.п.)

Підписуйтеcь на наш Telegram-канал Lenta.UA - ЄДИНІ незалежні новини про події в Україні та світі

Тем не менее, Нюрнбергский процесс состоялся и стал в какой-то мере образцом для аналогичных процессов в будущем - Международного трибунала по бывшей Югославии (более-менее успешного) и Международного трибунала по Руанде, который, несмотря на миллионы жертв и очевидность событий, тянулся годами, а об итогах его сейчас вспомнят только специалисты.

Возвращаясь к фильму "Нюрнберг", отметим, что он неизбежно (и это понимали его создатели) вызывает сравнение с классическим "Нюрнбергским процессом" Стэнли Крамера 1961-го года, номинированным на 11 "Оскаров" - и явно проигрывает ему по всем статьям. Более того, вообще непонятно, зачем надо было возрождать эту тему после фильма Крамера, о котором ясно, что его не превзойти.

Тут с какого конца сравнение ни начинай, "Нюрнберг" в проигрыше. Так, во-первых. Крамер, а, вернее, кинодраматург Эбби Манн, получивший за сценарий "Оскара", понимали, что главный Нюрнбергский процесс - тема слишко обширная, чтобы рассмотреть ее даже в трехчасовом фильме и взяли как материал один из "малых" процессов, на котором судили нацистских судей.

Во-вторых, актерский ансамбль фильма Крамера был уникален - Спенсер Трейси, молодой Максимиллиан Шелл, получивший "Оскара" за роль нацистского адвоката, наконец, суперзвезда Марлен Дитрих в роли немки-аристократки, переживший нацизм. 

В-третьих, наконец, именно в фильме Крамера были подняты "вечные темы", которые обсуждались при подготовке реального процесса. Например, если исходить из обвинения "выполняли преступные приказы", то тогда получалось, что постфактум надо судить миллионы немцев и т.д. Ну и, наконец, впервые была поднята на примере одного из обвиняемых и главных героев тема, почему за нацистами пошли некоторые интеллигентные и порядочные немцы.

Всего этого в "Нюрнберге" вы не увидите - и это не удивительно, поскольку имя автора сценария и режиссера здесь не Эбби Манн и Спенсер Трейси, а Джеймс Вандербильт, тремя последними фильмами которого как сценариста и продюсера перед "Нюрнбергом" были два "Человека-паука" и шестой "Крик". С одной стороны это, конечно, говорит о профессионализме, а с другой - о всеядности и склонности к голливудским штампам.

Вот "Нюрнберг" как типичный голливудский штампованный сюжет и получился. С одной стороны - злодей, с другой - следователь (Вандербильт был еще и сценаристом "Зодиака"). Но, как и положено, злодей непростой, а Герман Геринг (Рассел Кроу), когда-то выдающийся летчик-ас, а следователь (вернее, психиатр, которого вызвали из США следить, чтобы никто из обвиняемых не сошел до процесса с ума) - некий молодой военный врач из американской провинции (Рами Малек), который хочет прежде всего подзаработать, написав о своем опыте книгу.

По сюжету Малек и Кроу якобы провели много часов в беседах - но на экране этого почти не видно, в отличие от фильма Крамера, где один из главных героев-нацист и защищающий его адвокат, оба интеллектуалы, доказывают. что (с их точки зрения) "нацизм был средством возрождения Германии". Герой Кроу, правда, пытается сказать нечто такое, но мельком, а герой Малек вообще непонятно как относится к происходящему помимо личного интереса. К тому же Малек как актер играет его удивительно одноообразно и плохо.   

В результате на первый план выходит герой Кроу - причем не потому, что его прообраз Герман Геринг был какой-то "необыкновенной личностью", а просто в силу своего актерского мастерства и обаяния. То есть перед зрителем разыгрывается типичная голливудская схема, когда и в злодее "есть что-то человеческое", и в положительном герое что-то отрицательное. 

Как можно было свести к такому примитиву действительно эпохальное историческое событие знают только в Голливуде.