"Готовлю сразу два сюрприза россиянам, они будут умирать пачками", — новый командующий ДШВ, Герой Украины Олег Апостол

Подразделения под его командованием прямо сейчас освобождают населенные пункты на Сумщине

"Завжди перші!" – именно так звучит девиз Десантно-штурмовых войск. Сегодня у читателей "Телеграфа" есть уникальная возможность — к вашему вниманию первое интервью Олега Апостола в должности командующего ДШВ. Живая легенда, бригадный генерал, Герой Украины Олег Апостол, известный по позывному "Формоза", во время российско-украинской войны командовал сильной 95-й отдельной десантно-штурмовой Полесской бригадой ДШВ. Ее подразделения били врага на Донбассе и добивались успеха в наступлении на Курскую область так называемой РФ.

Підписуйтеcь на наш Telegram-канал Lenta.UA - ЄДИНІ незалежні новини про події в Україні та світі

В этом интервью говорим не только об успехах, но и о сложных для армии и страны темах — таких как мобилизация, СОЧ и невыученные уроки истории.

"Со своей профессией я угадал на 100%"

– Вы прошли непростой героический путь в своей карьере. У читателей возникнет логичный вопрос: почему выбрали для себя путь в ДШВ?

– Эту профессию я выбрал сам. Хотя у родителей были другие планы. Вышло немного спонтанно — я зашел к своему хорошему другу и увидел на столе газету с надписью "Одесса ВДВ". Прочел объявление и принял окончательное решение пойти учиться в одесскую академию.

Вечером пришел и сказал: "Мама, все, я хочу быть военным". Пошел не на юридический, не на менеджмент, не на туризм, как тогда было модно. Сейчас могу сказать, что со своей профессией я угадал на 100%. Многие военные в свое время искали место, где было бы легче. Кто-то уезжал за границу, кто-то пробовал себя в бизнесе. Но со временем возвращались в армию. Знаю много подобных случаев, люди действительно находили себя в армии. Особенно во время такой большой и страшной войны — не представляю себя где-то в другом месте.

– Какие изменения ожидают ДШВ под вашим командованием? Какие приоритеты для себя определили?

– ДШВ – это такой род войск, который всегда отличался собственными подходами, нестандартностью, методами применения. О каких-то кардинальных изменениях пока речь не идет. Мы говорим о модернизации и улучшении – там, где это возможно. У нас небольшой коллектив, у которого есть свои славные традиции.

Действительно, есть моменты, которые я хочу доработать и вложить собственный опыт для улучшения ситуации. Однако в целом система работает, она мощная, одна из лучших в наших Силах обороны. Наша ключевая задача – чтобы эта система продолжала работать как часы.

В ДШВ очень серьезно относятся к обучению и подготовке. Также у нас мощное командное звено. Можем твердо сказать: как бы ни было тяжело, десантники не бегут с позиций. Они доверяют своим командирам, чувствуют свою поддержку и воюют до конца. Это очень важный момент, на который мы обращаем внимание, и этим перемалываем п*аров (так в армии называют оккупантов. — Авт.) и не даем пройти противнику. Я так могу привести в пример все бригады ДШВ.

"Десантники не бегут с позиций", - говорит командующий ДШВ

"В наступлении ты несешь меньше потерь, чем в обороне"

– ДШВ – это наступательный компонент Сил обороны. В одном из своих интервью вы говорили, что наступление на Курщине было для вас глотком свежего воздуха, который очень зарядил и вас, и личный состав. Однако сейчас мы в большей степени обороняемся и вынуждены отражать постоянные атаки врага. Как в такой ситуации сохранять мотивацию личного состава?

– Приведу пример 95-й бригады во время боев за Торецк (Олег Апостол тогда командовал бригадой. — Авт.). Было очень сложно, особенно в первые три недели. Это было направление основного удара противника. Действительно тяжелые бои. Мои подчиненные "Ветераны" одних "вагнеров" около 500 убили там, а добили их на Курщине. Потом меня вывели, а уже через пять дней мы начали наступать на Курщине. И добились больших успехов. Подразделения ДШВ всегда готовятся, поэтому для нас нет большой проблемы перейти из обороны в наступление. Как только есть такая возможность и приказ командования, мы наступаем и освобождаем нашу землю. Когда я вышел из Торецка, у меня было пять дней. Набрал главнокомандующего, чтобы дал больше времени на подготовку. ГК (главком. — Авт.) спросил, знаю ли я, кто такой Феникс. Я ответил, что да, тогда он сказал: "Возродишься в бою!" (Смеется.) И такое было, он доверял мне и моей бригаде. И мы уверенно пошли и многое захватили территории противника.

Не скрою – мы можем стоять в обороне, но наше предназначение – наступать. Находить слабые места в обороне противника и делать прорывы. Это то, в чем ДШВ нет равных. Собственно наступление – это уже хорошая мотивация для наших подразделений. Лично мне наступать легче, чем стоять в обороне. Несмотря на распространенное мнение, в наступлении ты несешь меньше потерь, чем в обороне. И больше чувствуешь динамику в поле боя.

Главный редактор "Телеграфа" Ярослав Жаренов и командующий ДШВ Олег Апостол во время интервью

"Наши отношения с Сырским — результат достижений на поле боя"

– Насколько мне известно, у вас хорошие отношения с Александром Сырским. На последней нашей с ним встрече Сырский очень одобрительно отзывался о вас. Как часто вы с ним общаетесь? Как вообще оцениваете коммуникацию с главкомом? Изменилась ли она с переходом на новую должность?

– Мы с главкомом общаемся минимум дважды в день. У нас с ним действительно есть понимание, но следует обратить внимание на одну деталь. Мы с ним не родственники, не служили в одной части, нет никаких связей.

Когда генерал Сырский был командующим ОСГВ "Хортица", я был в его резерве. Тогда мы силами десантно-штурмовой бригады выполнили все возложенные на нас задачи. А задач было много, и довольно непростых. Неважно, были ли мы в обороне или в наступлении — определенные нам задачи выполнялись. Мы показывали результат. Поэтому наши отношения — это в первую очередь результат достижений на поле боя. Главком знает мой стиль работы, он мне доверяет, и я стараюсь его не подвести и выполнить все возложенные им задачи.

Герой Украины Олег Апостол: "Могу говорить с главкомом прямо"

– Говорят, что он любит непосредственно руководить операциями. Есть ли у вас автономия при выполнении задач?

– Смотря какими операциями, какого они значения и какого направления: Харьковская или Курская — главком должен быть уверен, что, имея нужные ресурсы, мы выполняем ту или иную задачу. Могу сделать это по-своему, но предварительно утвердить это решение у него. Он независимо от подчиненности всегда позвонит в ту или иную бригаду для уточнения положения дел и помощи.

Но главное – результат. Здесь у меня есть автономия. Для меня важно, что меня – и как командира бригады, и сейчас как командующего ДШВ – слышат. Например, я захожу в определенный сектор на позиции бригады, которая посыпалась. И понимаю, что одного или двух батальонов, которые мы планировали разместить, будет недостаточно. Я могу напрямую сказать главкому, что ситуация сложнее, чем мы себе представляли. Надо добавить еще подразделения. И он их добавляет.

"Люблю, когда главком приезжает "в гости" лично"

– Одна из важных проблем, о которой прямо говорят военные на всех уровнях: информация на пути снизу вверх сильно трансформируется. И Генштаб может иногда получать не совсем релевантную информацию. Где-то потеряли позицию — не доложили в надежде, что отобьем. А командование об этом не знает и принимает решения согласно имеющейся у них информации. Как вы с этим боретесь?

– Подчиненные четко знают – мне лучше дать горькую правду, чем сладкую ложь. Обладая достоверной информацией, я буду думать, что с этим делать. У нас будет понимание, какие действия нужно предпринять для исправления ситуации. И возможно ли это вообще. Если же я вижу, что каких-то ресурсов у меня нет, но они могут улучшить обстановку, выхожу на главкома и грамотно объясняю ему со своими предложениями. А он уже реагирует и принимает решение.

– Но руководители разных звеньев боятся докладывать негативную информацию, потому что их могут снять с должности…

– Развитие ситуации на поле боя – это совместная работа. И главкома, и Генерального штаба, и непосредственных руководителей корпусов и разных низших звеньев. Без достоверной информации эта система не будет работать. Сейчас в ДШВ или в ГВ "Курск" я знаю о каждой потере позиции, если такое происходит, о любых штурмовых действиях. И исходя из обстановки, я могу сделать вывод — почему сложилась та или иная ситуация, где были подразделения или почему их там не было. Если происходит какая-то неприятная ситуация, то об этом знает вся группировка. Это не нужно скрывать. Опыт бывает как положительным, так и отрицательным, но это опыт, и главное, чтобы командиры сделали правильный вывод.

При этом следует понимать, что ресурсы у нас не безграничные. Мы исходим из того, что мы можем достать. Масштаб войны очень большой. Во многом мы зависим – от производства оружия, от партнерских поставок. В этом плане я люблю, когда главком приезжает "в гости" лично.

– Как опишете ситуацию на Сумщине и Курщине по состоянию на вторую половину июля 2025 года?

– Я руководствуюсь таким правилом: счастье любит тишину. В общем — на данный момент ситуация частично стабилизирована. Конечно, есть понимание, где нам нужно усилиться или нарастить усилия. Населенный пункт Андреевка уже освобожден, еще один освободим в ближайшее время. Ведется активная работа. (После того, как было записано это интервью, воинские части и подразделения Сил обороны Украины освободили поселок Кондратовка.– Авт.)

Мы постоянно работаем не только над количественным компонентом, но и над качественным ростом. Например, изменили принцип ведения огня и получили хорошие результаты. Есть некоторые другие технологические новинки, но не буду раскрывать их врагу. Мы же понимаем, что оккупанты будут детально изучать это интервью.

Могу сказать так: сейчас я готовлю сразу два сюрприза оккупантам. Для одного у меня уже все есть, для другого нужно немного ресурсов и времени, но мы это планируем реализовать. Если все удастся, врагу будет очень трудно. Это касается и технологического и инженерного улучшения наших позиций. Мы сделаем россиянам такие килл-зоны (зоны поражения, в которых личный состав не может выжить и не может их пройти. — Авт.), что они будут умирать пачками. Если дойдут туда, то сегодняшние потери покажутся им минимальными.

О Курской операции

– Вы непосредственный участник боев на Курщине. Бытует мнение, что эта операция затянулась и войска надо было отводить раньше. Что думаете на этот счет?

– На Курском направлении я был с августа по декабрь 2024 года. Это был действительно яркий, хоть и не очень простой этап. Мы били врага на его территории, что позволило поднять боевой дух не только в армии, но и в стране в целом. В декабре я перешел на позицию заместителя главкома, где отвечал за улучшение боевой подготовки в войсках. Поскольку я больше работал в Киеве, не могу комментировать последний этап операции. Думаю, что командование все видело и понимало обстановку, потому принимало соответствующие решения. Но в целом проведение Курской операции было правильным решением, и пи*ары будут в будущем этот позор стирать из своих учебников истории.

– Относительно подготовки – перед нашим интервью я провел несколько бесед с вашими подчиненными, имеющими разные звания и должности. Большинство указали не только на нехватку кадров, но и на качество подготовки рекрутов, вызванное дефицитом инструкторов в учебных центрах. Видите ли вы эту проблему и есть ли план ее решения?

– Сейчас ситуация улучшилась: от мотивации, до ситуации с боевой подготовкой, которая в 2025 году лучше, чем в 2024-м. Мы работаем над укомплектованностью инструкторского состава и улучшением подготовки. В настоящее время увеличено денежное довольствие тех, кто занимается подготовкой. Инструктор получает больше, чемте, кто получает дополнительно 30 тысяч за выполнение заданий в зоне боевых действий. Созданы условия, чтобы инструкторы оставались в учебных центрах и передавали знания. Одна из мотиваций — денежное довольствие, это было важно урегулировать.

Также стоит задача обеспечить качественный отбор инструкторского состава. Не просто набрать, а отобрать и укомплектовать до определенного уровня. Все инструкторы должны удовлетворять требованиям и обязательно иметь боевой опыт.

О мобилизации, контракте и рекрутинге

– Что можете сказать о контракте 18—24? Я слышал, что самих новобранцев пришло на первых порах не так много, но их очень мощно подготовили, и на поле боя они проявили себя как настоящие "рексы".

– Я думаю, это позитивная для нас история. Несмотря на ограниченный бюджет, мы привлекаем новых людей в армию. И это мотивированные люди. Их подготовке действительно уделяется большое внимание. Увеличенные сроки, сильный инструкторский состав. Если бы у нас было три месяца для подготовки всех без исключения новобранцев, мы были бы очень сильны. Но враг наступает уже без пауз и по всей линии столкновения, и мы этого себе позволить не можем.

И противник, кстати, еще меньше готовит свой личный состав. Две недели – и в бой. Кто выжил – идет в следующий бой. И так, пока не сдохнет. Сдыхают все — приходят следующие. Просто интересно, насколько нужно быть тупыми и любить деньги, чтобы идти и дохнуть на нашей территории.

– Как в ДШВ с рекрутингом? Очевидно, без мобилизации восполнить потери не получится. Видите ли альтернативные пути, как мотивировать людей идти в армию?

– Украинский народ показал свое истинное отношение к оккупанту, к необходимости защищаться и сохранить собственную нацию и страну. Склонен согласиться с мнением, что ни одна европейская страна не смогла бы мобилизовать даже столько, сколько уже мобилизовали мы.

В то же время есть понимание, что благодаря российским ИПСО в стране сформировано негативное отношение к мобилизации. Так называемую "бусификацию" осуждают, никому она не нравится. Но давайте откровенно: в том числе в результате мобилизации мы сейчас находимся не в Карпатах и не вдоль Днепра, а на текущей линии столкновения. Мы стоим и продолжаем перемалывать пи*аров. без мобилизации мы должны были бы сдаваться и соглашаться на условия врага. Но ежедневное пополнение личного состава дает нам возможность бороться.

Олег Апостол: "Благодаря мобилизации мы сейчас находимся не в Карпатах и не вдоль Днепра, а на текущей линии столкновения"

Такое длительное затягивание войны негативно влияет на врага. У россиян слабеет экономика. На фронте они несут колоссальные потери, и это также влияет.

– Каким образом? Создается впечатление, что "мяса" у них еще много…

– Раньше у них были ЧВК "Вагнер" – подготовленные бойцы, сильный противник. Их уже нет. Также был их кадровый спецназ. Мы – ВСУ – его утилизировали тоже. Они провели первую волну мобилизации — увидели, что это имеет социальные последствия. Когда закончатся добровольцы "за бабло", тогда начнется новая волна мобилизации, которая для Путина может стать критической.

– В то же время для освобождения Курской области они привлекли войска КНДР. Многие довольно скептически к ним отнеслись, как и к "чмобикам" в начале вторжения. Как вы оцениваете боевые навыки и мотивацию корейцев?

– Во время первых попыток штурмовать наши позиции было весело наблюдать. Как в фильмах о Второй мировой: рота идет в наступление цепью. А за ней разворачивается минометная батарея. Бригады их уничтожили. Конечно, они учились и вынуждены были адаптироваться к реалиям современной войны.

Многие говорили об их супермотивации, но я воспринимаю это больше как страх. Они понимали, что в случае плена их родственники и близкие дома будут уничтожены, поэтому подрывали себя гранатами. Убивали себя, лишь бы не попасть в плен.

Если сравнивать военных КНДР с нашими контрактниками, которые сдерживали начало вторжения РФ, то с военной точки зрения корейцы не показали чего-то чрезвычайного или крутого. Наши контрактники образца начала 2022 года на голову сильнее. Хотя действительно идеология, промытые мозги и страх заставляют корейцев двигаться "мясом" вперед. Но в целом они улучшили свои навыки, и недооценивать их мы не можем. Сюда входит: сколько им лет, сколько они в армии и из какого подразделения — это влияет на их действия на поле боя.

– Сейчас ожидается очередная поставка. Насколько у них изменилось техническое восприятие нашей войны?

– С ними точно работают мо*кали. Россияне передают им определенные навыки, знания и умения. Хотя технологически северокорейским военным, конечно, далеко до нас, да и до пи*аров тоже.

"Никто вместо нас нашу землю защищать не будет"

– Мы со своей стороны привлекаем колумбийцев. Сталкивались с ними на фронте?

– Привлечение иностранцев к боевым действиям на нашей стороне всячески приветствуется. Но следует понимать, что у них совсем другая мотивация, восприятие войны, и при соприкосновении с реальностью она у них меняется. Никто вместо нас нашу землю защищать не будет. Поэтому надеяться, что достаточно просто "купить" какое-то количество иностранцев, не стоит. Украинцам все равно придется воевать за свою землю и родных.

– А с нашими партнерами вы часто общаетесь? Иногда создается впечатление, что у них до сих пор очень условное понимание, как ведется война в 2025 году. Закупают привычные танки, БМП, но мало внимания уделяют дронам. Что в разговоре с вами их больше всего интересует в контексте современных боевых действий?

– В первые годы вторжения серьезного понимания не было. Но чем дольше идет большая война, тем большее это понимание появляется. Они знают, что им нужно наращивать свои возможности и делать это очень быстро. И сейчас они наконец поняли приоритеты, с чем могут столкнуться в будущем.

Что их интересует в плане нашей войны? Первое и ключевое – практический опыт боевых действий. Если ты умный, то всегда будешь изучать чужой опыт и чужие ошибки. Второе – технические новинки, но здесь мы в диалоге. Какие-то интересные элементы есть у них, а что-то уже имеем мы.

– О нашем опыте – сейчас ВСУ переходят на корпусную систему. Есть свои корпуса и в ДШВ. Как эта реформа изменит характер боевых действий? Как вы оцениваете саму корпусную систему как способ управления войсками?

– Переход на корпуса – необходимый процесс. Ранее под управлением временных органов (ОТГ) объединялись разные подразделения. То есть командовать приходилось не своими подразделениями: ты не понимаешь их реальных настроений, способностей. И это создавало определенную дискоординацию. Теперь линию фронта будет держать корпус, в подчинении которого будет свой комплект войск, свои командиры. Это должно повысить качество управления.

Следует обратить внимание, что и россияне в течение боевых действий провели реформы в оккупационной армии. И сделали это довольно быстро. В 2022-м получили по зубам, увидели неэффективность управления собственной армией и пошли на создание дивизий и армий. С 2023 года мы увидели результаты.

– У россиян смена системы управления прошла быстрее?

– Не совсем, она тоже продолжалась определенный период. Следует понимать, что мы исходим из собственных ресурсов и возможностей. Надо было найти командиров соответствующего звена, затем подобрать руководителей в структурные подразделения, создать органы управления, подразделения — обеспечить их, научить. Это долгий и сложный процесс. Но он уже заканчивается, осталось провести слаживание и набраться опыта.

– Если мы говорим о подготовке пи*аров, то как они себя показывают на поле боя? Судя по видео из сети, сейчас они атакуют наши позиции группами по несколько человек – либо пешком, либо применяя мопеды.

– Подготовка у них больше на примитивном уровне базового навыка. Если они формируют ударную группировку и имеют хорошо укомплектованное подразделение, они могут выдвигаться по 10—15 и даже по 20 военных за раз. Когда они уже теряют свою укомплектованность, начинают наступать по 2—3 человека.

– Однако постепенно какие-то позиции они занимают. В то же время военное сообщество подчеркивает, что стратегического успеха за последние два года враг не достиг. Насколько тактика врага оправдывает себя в плане его потерь? Меняется ли роль танков и бронетехники в сложившейся ситуации?

– Оккупанты изредка пробуют использовать технику, но тогда она вся сгорает. Поэтому прорывы бронетехники в условиях нынешней войны малореальны. В том числе потому, что вся тяжелая техника фиксируется в тылу и выжигается. Ее практически невозможно накопить и применить.

Относительно результатов наступательных операций можно сравнить два примера.

Россияне начали наступление на Торецк больше года назад. На том участке они потеряли уже более 50 тысяч человек. Если с таким же уровнем потерь они полностью возьмут город, например, еще через полгода, это будет считаться успехом? Точно нет.

Успехом можно назвать наступательные действия Сил обороны Украины. Харьковская операция, Херсонщина, наступление на Курскую область. При освобождении Харьковщины оборона россиян посыпалась, и мы освободили многие крупные города — Изюм, Чугуев, Лиман, Балаклея. Подошли к Сватово и Кременной. Быстрый прорыв с минимумом потерь – это действительно успех.

Курская операция – тоже большой успех. Высшее командование нашло слабую точку в обороне врага, все спланировало, и мы нанесли удар и взяли под контроль значительные населенные пункты – Суджа, Малая Локня. В общей сложности под нашим контролем было более 1300 кв. км. Это успешная операция, позволившая нам перенести боевые действия на территорию врага, а также оттянуть их войска с других направлений. Вместо концентрации на взятии Покровска они были вынуждены уничтожать собственные населенные пункты.

Резюмирую: с военной точки зрения, взятие пи*арами условного Покровска или Торецкая за 1—1,5 года, учитывая масштаб колоссальных потерь, — это точно не про успех.

Об угрозе для Сум

– По моей информации, Сумы готовят к круговой обороне. Это значит, что город будет в очень сложной обстановке. Видите ли вы на сегодня угрозу оккупации города или его окружения?

– Силы обороны Украины должны быть готовы ко всем сценариям. Обострение на Сумском направлении – один из них. В настоящее время проводится активная работа по устройству фортификаций. Как мы уже говорили, сейчас ситуация непосредственно на линии столкновения частично контролируется. Может ли враг перебросить больше резервов и активизировать здесь наступление? Безусловно.

Однако по состоянию на конец июля прямой угрозы для города Сумы нет, кроме обстрелов. В случае ухудшения ситуации и роста угрозы соответствующая информация будет доведена до гражданского населения. И будет проведена эвакуация. Но Силы обороны в целом, и военные части ДШВ в частности, делают все, чтобы удержать врага как можно дальше и оттеснить к границе.

Можем посмотреть на примере Покровска, что активные бои там начались еще год назад, и сразу появились прогнозы диванных "экспертов" по поводу скорой оккупации города. Однако ситуацию выровняли и город удержали. Покровск остается под контролем Украины, несмотря на ухудшение ситуации. Но прошел целый год, и мы понимаем, какой ценой это может произойти. Это война, и здесь динамика.

В целом не зря говорят: хочешь мира — готовься к войне. Мы недооценили этот тезис после обретения независимости, однако за последние 10—11 лет этот урок уже должен быть выучен. Надо постоянно вкладываться в построение и развитие Вооруженных Сил Украины, чтобы в критический момент ты мог на них рассчитывать. А не ждать, пока враг будет в километре от тебя, и только тогда думать о каких-то фортификациях и защите.

– Об обеспечении: с какими самыми большими проблемами сталкиваются ДШВ по состоянию на лето 2025 года?

– Основная потребность – люди, это понятно. Хотя отмечу, что главком дал мне карт-бланш по отбору людей в ДШВ в рекрутинговых центрах. Как военный, я понимаю: сколько техники и вооружения ни дай — все равно будет мало. Если глобально смотреть, то прям критически незакрытых потребностей у нас нет.

Олег Апостол: "Единственный шанс выжить для нас – перемалывать врага и продолжать воевать"

"Советую дезертирам и уклонистам в Карпатах начать готовить рубежи обороны"

– Как вы относитесь к декриминализации СОЧ (самовольное оставление военной части. — Авт.)? Пока все чаще звучат призывы к тому, чтобы жестко наказывать тех, кто так и не вернулся из СОЧ.

– Я считаю, что эту "лавочку" надо закрывать. И я здесь за жесткие меры. Те, кто покинул своих побратимов, не могут пользоваться теми же правами, что и те, кто остался воевать и вынужден выполнять задачи сбежавших. Поведение тех, кто пошел в СОЧ, приводит к увеличению дефицита людей, они скорее "изнашиваются". И да, мы теряем территории. Ведь на позиции вместо восьми человек стоят двое-трое. Соответственно восьмером штурм пи*аров они могли бы отразить, но вдвоем они обречены. Другой момент — за неимением резервов мы не можем провести ротацию, а значит, бойцам нужно дольше держать позиции.

Собственно, поэтому для меня неприемлема аргументация "моя хата с краю", которую используют те, кто идет в СОЧ. Ты оставляешь своих побратимов, не выполняешь свою задачу. Ничего хорошего в этом нет. И мы понимаем, что количество СОЧшников очень немаленькое. Будь все они на позициях, мы могли бы не просто нормально держаться, а контратаковать и уничтожать врага.

Очень жаль, что у людей короткая память. Многие живут сегодняшним днем и не думают о последствиях своих действий завтра. К примеру, почему начался Голодомор?

– Потому что у нас не было собственной страны, государственности, власти. И наконец мы стали жертвами режима "советов".

– Это так. Но предпосылки следует искать глубже. В 1918 году большевики под командованием генерала Муравьева за четыре дня захватили Киев. Несмотря на то, что были полки, целые армии, вернувшиеся с войны. Они не объединились против большевиков, а рассчитывали договориться с ними. В конце концов этих генералов и полковников, которые хотели договориться, первыми и расстреляли в Киеве. Уничтожили тех, кто мог повести армию, и дальше началось переселение в Сибирь, Голодомор, чистки. Миллионы людей погибли из-за того, что в какой-то момент мы решили не воевать, а договариваться. И снова никто не учит историю и не делает из нее выводов, а она цинично повторяется.

Я эту циклическую историческую аналогию привел только потому, что, как бы сегодня ни было трудно, нам нужно продержаться. Это война, мы несем потери, очень больно. Но единственный шанс выжить для нас – перемалывать врага и продолжать воевать.

Когда я был комбригом, во время боев наступали такие моменты, что все: думал, конец уж мне и моим батальонам. А потом перетерпели, поманеврировали, перехватили инициативу и пошли дальше уничтожать пиаров. Очень сложные моменты были и сейчас бывают. Но нельзя сейчас нам с вами расслабляться. Потому что окажемся в Карпатах в лучшем случае. Советую дезертирам и уклонистам в Карпатах начать готовить рубежи обороны.

– Какая-то часть украинцев считает, что раз война его обошла в 2014-м, потом в 2022-м, то и сейчас обойдет. И, соответственно, пытаются уйти от службы в армии. Что бы вы сказали таким людям?

– Те, кто не будет служить в своей армии, будет воевать под знаменами чужой. Его там не будут спрашивать про какие-то справки, болезни, троих детей и т.д. Будет идти перед российскими войсками расчищать минные поля. Или будут просто бросать на "мясо" — и все. Мы это видим последние 10 лет: мужчин из Донецка, Луганска, Запорожья, Херсона и Крыма просто отправляют на штурмы и даже не спешат обменивать из плена. А если обменивают, то снова отправляют на штурм. Там с ними никто не церемонится.

– Какой момент в поведении россиян за последние 11 лет вас больше всего шокировал? Мы будто и должны привыкнуть, что они мр*зи, но все же — даже у меня некоторые видео вызывают отвращение и определенный шок.

– Мы смотрим видео, мы слышим перехваты и имеем показания пленных. В отличие от украинской армии у них отсутствует человеческое отношение командира к подчиненному. Их командиры отправляют "мясо" на штурмы, используя угрозы, и есть случаи расстрела — недаром говорят, орки (так называемые "заградотряды". — Авт.). И при этом россияне продолжают добровольно идти в армию, чтобы сдохнуть на нашей земле. За деньги, но все же добровольно. Ценность жизни там мизерная.

– Заканчивая тему с россиянами. Вы чувствовали разницу в отношении жителей условно на Сумщине и в Курской области?

– Во время наступления на Курщине мы с местными почти не контактировали. Мои подчиненные — больше по каким-то бытовым вопросам. Что удивило — какой-то процент людей хорошо говорит по-украински, что лишний раз подтверждает, что раньше эти земли были наши.

"Люблю ловить карпа"

– Как вы проводите свободное время, когда такое появляется?

– Честно говоря, свободного времени у меня практически нет. В основном провожу со своим штабом, с подчиненными. Анализируем тактику противника, планируем свои действия, готовим сюрпризы.

Очень редко есть время посмотреть какой-то документальный фильм или почитать книгу. Расслабляться будем после окончания войны.

Отдыхать будем после войны, говорит Олег Апостол

– В одном из интервью вы говорили, что любите рыбалку. Какую именно?

– Люблю ловить карпа. Это интересный процесс, борьба кто кого. Когда я служил в 80-й бригаде, то возле Львова любил выбраться на берег озера или реки. Река, палатка, грибы, рыбалка – такой отдых мне по душе.

Карповая рыбалка требует много времени и ресурсов для подготовки. Снасти разные, прикормка, подготовка места для рыбалки. Чтобы хорошо закинуть на карпа, нужно до двух часов, чтобы на месте все подготовить.

– Какой рекордный улов?

– 12 килограммов 900 граммов. Но после войны планирую побить рекорд (улыбается).

Читайте также: Президент Украины назначил нового командующего Десантно-штурмовых войск ВСУ