Вторая серия восьмого сезона «Игры престолов» оказалась совершенно непохожей на предыдущие эпизоды

Философское течение под названием «экзистенциализм» господствовало в европейских умах с 40-х по конец 60-х годов прошлого века, причем господствовало безраздельно, получив в литературе и театре даже более четкое выражение, чем непосредственно в философских трактатах. Недаром двум главным его выразителям, Альберу Камю и Жан-Полю Сартру присудили Нобелевскую премию по литературе с интервалом всего семь лет – соответственно, в 1957-м и 1964-м годах. (Правда, Сартр отказался от премии).

Оба этих писателя были представителями так называемой «французской ветви» экзистенциализма, родившейся в годы второй мировой войны во времена оккупации Франции. Именно это обстоятельство и родило главный тезис «философии жизни», как еще называют экзистенциализм – неважен исход (в конце концов, все люди смертны), важно то, что ты делаешь на пути к нему.

Особенно четко это было выражено у Сартра, и сценарий второй серии восьмого сезона «Игры престолов» как будто бы написан им. В Винтерфелле, ожидающем прихода армии Белых Ходоков, которая появляется в финале серии, почти все уверены в неминуемом проигрыше сражения. Но речь не об этом, а о том, чтобы сражаться до конца, а там уже будь, что будет.

Экзистенциалисты называли такие моменты «пограничной ситуацией», образно сравнивая их с окошком, в котором сквозь пелену обыденности человек вдруг видит неожиданно для самого себя настоящую суть жизни. Вот так, например, Бран Старк, чего не ждал ни он сам, ни зрители сериала, вдруг встречается с Джейме Ланнистером, вытолкнувшим его в самом начале первого сезона из окна крепостной башни – и никому не рассказывает о том, что тогда случилось.

Не рассказывает потому, что, во-первых, оба они стали другими людьми, а. во-вторых, сейчас, спустя годы после этого события, перед лицом возможной гибели Винтерфелла и всех его обитателей от Белых Ходоков, это не имеет значения. Важна только вот эта, возможно, последняя для них ночь битвы. И фэнтезийная сага вдруг превращается в суровую экзистенциальную драму

Олег Васильев, Lenta.UA 

Заставочное фото: Twitter