Кинозвезды Голливуда рассказали, как они себя чувствуют в сценах с обнажением

За последние год-два в СМИ появилось немало откровений актеров (чаще – актрис) о том, каково это – сниматься в сценах с обнажением. Почти все из них рассказывают, насколько сильный стресс у них вызывают такие эпизоды. Так ли это на самом деле, или дань движению #MeToo, мы никогда не узнаем, но можем сравнить разные (отчасти) точки зрения самих актрис на эту проблему.

Проще всего в этом смысле с Эмилией Кларк, которая рассказала, насколько сложно ей было в первый раз обнажаться перед камерой в первом сезоне «Игры престолов». По ее словам, как пишет The Gardian, когда она в 23 года сразу после театрального училища читала присланный ей сценарий «Игры престолов» и встречала там такие сцены, то уговаривала сама себя, что она должна воспринимать их как профессиональная актриса.

Естественно - в том смысле, как девчонка без опыта работы в кино воспринимала тогда профессионализм. «Я сказала себе, - рассказывает Кларк, - что это моя работа. И если такая сцена есть в сценарии, значит, она нужна. И я это сделаю, и всё будет круто».

Реальность оказалась другой. Первая сцена Кларк с обнажением в «Игре престолов» была вообще лишь третьим появлением на съемочной площадке в ее жизни. «И вот я стою на съемочной площадке обнаженной перед всей съемочной группой, - вспоминает Кларк, - и не знаю, что я должна делать, чего от меня хотят, и чего хочу я». Она с благодарностью вспоминает Джейсона Момоа, который играл Кхала Дрого и трогательно заботился о ней на съемочной площадке: «Дайте же ей чертову одежду! Она вся дрожит!»

Объективности ради надо заметить, что Кларк рассказывает, что ей тогда было тяжело во всех сценах. Ее постоянно мучил так называемый «синдром самозванства», который преследует многих молодых людей в любой профессии:  как бы они ни были успешны, им всё кажется, что сейчас их «разоблачат» как неумех. Но если пересмотреть сейчас, например, первый сезон «Игры престолов», ясно видно, что без большого количества сцен с обнаженной или полуобнаженной женской натурой можно было обойтись. Да, они сыграли в то время на привлечение публики, но могли бы обойтись лишь намеком на обнажение.   

Но положение дел в этом смысле исправляется, и в современном кинематографе таких сцен становится всё меньше. Ситуация «Последнего танго в Париже», когда Марлон Брандо практически изнасиловал в кадре ничего не подозревавшую Марию Шнайдер (она после этого до конца съемок не разговаривала вне площадки ни с ним, ни с режиссером Бернардо Бертолуччи), сегодня просто невозможна. Эротические сцены сегодня обычно репетируют и снимают с участием специального консультанта, «координатора интимности», который регулирует степень физического контакта между актерами. К тому же и кинозритель сегодня изменился. Любители эротических сцен не идут в кинотеатр, как раньше, а находят их в интернете.

Но, с другой стороны, актрисы, как и все люди – разные, в том числе и в этом плане. Так, 28-летняя Эмили Ратаковски, которая часто снимается в разной степени обнажения, причем не только «по сценарию», но и в своем Instagram, где ее никто этого делать не принуждает, сказала на шоу Pretty Big Deal, что у нее «сложные отношения с сексуальностью». Впрочем, «сложность» эта не так уж сложна – по словам актрисы,  она «хорошо чувствует себя в своем теле», но, как и у любой другой женщины, у нее есть вторая часть ее натуры, которая гораздо больше, чем просто сексуальность. «И если вы – сексуальная актриса, - сказала Ратаковски, - вам трудно получить серьезные роли. Всё время предлагают одно и тоже».

Впрочем, в этом возрасте о такой же проблеме говорила и Скарлетт Йоханссон, которую в те годы «желтые» СМИ награждали титулами «самая желанная женщина» и пр. Когда ей исполнилось 27 лет, Йоханссон жаловалась на то, что из-за своей «излишней сексуальности» не получает предложений на серьезные роли. А ведь она, напомним, уже в 20 лет стала лауреаткой премии BAFTA за женскую роль в артхаусном фильме Софии Копполы «Трудности перевода». Впрочем, эта тема эксплуатировалась и там, но деликатно и в противоположном смысле – мол, близость между взрослым мужчиной (одна из лучших ролей Билла Мюррея) и юной красивой девушкой не обязательно должна заканчиваться сексом.

Олег Васильев, Lenta.UA   

Фото: Twitter