День святого Валентина: смотрим фильм о любви, вдвое поднявший цены на лондонскую недвижимость

Романтическая комедия о том, как заезжая кинозвезда Анна Скотт (Джулия Робертс) вдруг влюбилась во владельца книжного магазинчика в лондонском районе Ноттинг-Хилл (Хью Грант), начала свое победное шествие по киноэкранам в начале весны 1999-го года, заработав $364 млн при бюджете $42 млн.  

Солидная часть этих $42 млн явно ушла на гонорар Джулии Робертс, которая после девятилетней к тому времени давности «Красотки» меньше  $15-20 млн за главную роль не брала. В «Ноттинг-Хилле» она получила их заслуженно. Недаром обозреватель The Gardian вчера, в день святого Валентина, посвятивший фильму восторженно-ностальгическую статью, написал, что роль Анны Скотт - лучшая у Робертс.

Підписуйтеь на наш Telegram-канал Lenta.UA - ЄДИНІ незалежні новини про події в Україні та світі

В этом немалая заслуга сценариста, поскольку актрисе было что играть. Автор сценарии Ричард Кертис, ставший впоследствии кавалером ордена Британской империи, придумал романтическую комедию, в которой перевернул всё наоборот. Хью Грант выступил, если применить боксерскую терминологию, вторым номером, а все активные действия предпринимала героиня Джулии Робертс.

Даже пересматривая фильм 20 лет спустя, удивляешься тому, как филигранно была выписана Кертисом роль Анны Скотт, которая вроде бы и играет первым, атакующим, номером, и тут же сомневается, зачем ей все это нужно, и удивляется самой себе. После такого просмотра современные романтические комедии кажутся топорно срубленными и наскоро сколоченными.   

Но у «Ноттинг-Хилла» есть еще и вторая, менее известная массовому зрителю, сторона, которая помогает понять, почему фильм так запомнился обозревателю именно лондонской The Gardian. Если действие сделавшей Джулию Робертс знаменитостью «Красотки» могло произойти в любом большом городе мира, то в «Ноттинг- Хилле» именно место действия определяет сюжет. Северная часть одного из самых дорогих лондонских районов, Кенсингтона и Челси, Ноттинг-Хилл долгое время считался зоной риска, так как его активно заселяли малоимущие эмигранты с Карибов, конфликтовавшие со столь же бедными белыми коренными обитателями.

В конце девяностых годов, когда снимался фильм, расовая напряженность уже спала. Однако благодаря ей Ноттинг-Хилла к тому времени еще не коснулась, в отличие от других центральных лондонских районов, джентрификация, явление, когда из-за роста арендной платы прежние жители вынуждены переселиться в более дешевые районы, а их место занимают состоятельные приезжие.

В результате в конце девяностых годов Ноттинг-Хилл еще был тихим провинциальным районом или, как его называет герой фильма, деревней в большом городе, которая оживала только по выходным, когда на Портобелло-роуд открывался самый большой в мире, длиной две мили, антикварный рынок. В остальные дни Ноттинг-Хилл оставался, если верить фильму (а ему поверили), провинцией. Причем, что важно, провинцией безопасной: на экране мы видим толпы праздно прогуливающихся людей, играющих на улицах детей, то есть действительно деревню, где все знают всех и не ждут неприятных неожиданностей.

Образ на киноэкране был создан настолько убедительный, что состоятельные люди, жаждущие тихого домашнего уюта, кинулись арендовать в Ноттинг-Хилле недвижимость, и в результате ее цена выросла вдвое. А одноименный фильм стал классическим образцом не только романтической комедии, но и того, как киносъемки могут круто изменить судьбу места (района, города, даже деревни – кинематографисты всё объединяют словом «локация»), в котором он снимается. 

Сергей Семенов, Lenta.UA